«Вот уж настоящая раковая опухоль, пожирающая государство и общество, на которую «лекарства» пока что нет, и оно даже не изыскивается…» – с досадой заключил Лев.

…Стас появился на пороге минут на десять позже того, как часовая стрелка отмерила ровно восемь утра. Впрочем, подобное было заурядной обыденностью. Соответственно, любые появления Крячко на работе минута в минуту были чем-то экстраординарным, не говоря уже о куда более редких его приходах на работу задолго до восьми. Жизнерадостно просияв улыбкой, Станислав выдал свое обычное «Привет!» и собрался сказать что-то еще, но Гуров его опередил:

– Пробки? А-а, гвоздь поймал колесом! Не поймал?.. Что, переводил через дорогу старушку, которая тонула у Крымского моста?!! Нет? Понял, понял! Сначала спас, а уже потом перевел! Хм… Тоже нет? «Мерин» опять околел?..

– Да нет же! – перебивая его, чуть раздраженно поморщился Стас, направляясь к своему столу. – Проспал, блин!

– Вот это – исчерпывающе! А самое главное – честно, – одобрительно покачал головой Лев. – Ну, рассказывай, что хорошего узнал в Осинках.

– Знаешь, Лева, побывав там, я понял: на хрена иметь столько денег, если живешь – не дай бог так жить кому-то из нас!.. – изобразив гримасу ужаса, безнадежно махнул рукой Крячко.

На заказанной в гараже Главка «Волге», с сержантом Володей за рулем, Крячко отправился в коттеджный поселок Осинки, обдумывая в пути схему изучения ситуации на месте, в доме Перлинова, а также круг вопросов, которые следовало бы обязательно задать как членам семьи пропавшего олигарха, так и его прислуге.

Пересекая МКАД, «Волга» мчалась по трассе, идущей вдоль живописных поселков и перелесков на берегах прудов и речушек. Километров через десяток на никак не обозначенном перекрестке Володя свернул вправо, и вскоре неплохого качества дорога, убегавшая за кулису искусственно насаженной лесополосы из вытянувшихся ввысь осин, привела их к широкому проходу в длинной железобетонной стене, перегороженному полосатым шлагбаумом. Показав вышедшему к ним охраннику документы, визитеры проследовали по широкой асфальтированной улице в глубь этого «стойбища магнатов», как его окрестил Станислав.

– Ну, вот, какая ж это, на мой взгляд, тоскливая жизнь, добровольно сидеть в такой тюрьме? – не смог не отметить он, сочувственно покачав головой. – Я не первый раз бываю в подобных «зонах» и всякий раз задаюсь вопросом: ну чем обставленный золоченой мебелью «барак» в несколько этажей лучше обычного тюремного?

Как только что пояснил им охранник, дом олигарха Перлинова находился на улице, которая была поименована Радостной, соседствующей с центральной улицей Кремлевской. Свернув вправо, в широкий переулок, где вполне могли бы разъехаться даже два грузовика, а затем влево, «Волга», выглядевшая технической диковиной на фоне сплошных «бэх» и «Порше», стоящих у ворот коттеджей, покатила к домине, высящемуся из-за высокой кирпичной стены. Дом Перлинова смотрелся как нечто среднее между рыцарским замком – в архитектуре присутствовали явные готические мотивы – и дворцом восточного падишаха. Подрулив в решетчатым кованым воротам, «Волга» остановилась подле них, на специальной асфальтированной площадке, обозначенной квадратным знаком «Р», прикрепленным к ограждению.

Подойдя к воротам, Крячко нажал на встроенную в стену кнопку звонка. Ждать пришлось недолго. Откуда-то сбоку появился мужчина средних лет в сером камуфляже и спросил, сознавая свою значимость:

– Вам кого?

– Хозяев этого дома, – показывая удостоверение, ответил Станислав. – Да и всех тех, кто здесь обитает. Это дом Евгения Перлинова? Ну, вот и отлично. Тогда с вас и начнем.