– А не кажется вам, – перебил сочный баритон Борисова речь юриста, – что меня следовало бы заранее познакомить с предложением, если вы строите на нем определенный расчет и районный бюджет. Я не видел расчетов инвестора и не могу судить, насколько они оправданны. Возможно, на уровне области они выглядят и привлекательно, но глупо было бы мне при моих объемах производства замыкаться в рамках одной области. А что касается названного вами холдинга, то эту структуру я знаю прекрасно и давно. Международным его можно назвать с большими натяжками. Это во-первых. Во-вторых, холдинг не имеет сельскохозяйственного профиля. Он вообще не имеет никакого профиля – это профессиональные посредники, фактически финансовая группа. Каковы объемы и сроки возврата инвестиций по их расчетам?

– Вообще-то речь не идет о возврате, – осторожно ответил Кадашкин. – Суть предложения состоит в том, что холдинг предлагает инвестиции в основные средства. Так сказать, долевое участие. А сумма…

И тут глава юридического департамента назвал сумму. Борисов почти с ненавистью посмотрел на узкое остроносое лицо главы юридического управления, на вальяжного грузного Остапенко, который с сосредоточенным видом перекладывал какие-то бумаги на столе. Это была уже не первая попытка влезть в бизнес Борисова. Объемы, которые предлагали инвестировать в его производство, сделают его самого мелким дольщиком. И Борисов тут же озвучил эту мысль.

– Да что вы все, Андрей Иванович, подвох-то во всем видите! – небрежно и с укоризненными интонациями старшего товарища вставил Остапенко. – Никто вас не собирается грабить. Вы останетесь при своей прибыли, а может, еще и при большей. Общие объемы-то, как я понял, значительно увеличатся.

– А вы представьте себе, что я принял решение, – усмехнулся Борисов, – а новый совет директоров принимает решение на ближайшие пять лет направить прибыль на расширение производства и не выплачивать дивиденды дольщикам. Меня жена кормить будет?

– Да бросьте вы прибедняться. У вас зарплата, как у всего моего аппарата, вместе взятого.

– Да-а! – усмехнулся Борисов, сдержавшись, чтобы не дать совет не считать чужие деньги. – А кто мешает совету директоров уволить меня?

– Извините, по законодательству… – начал было пояснять Кадашкин.

– Знаю я законодательство! – резко перебил Борисов. – Это делается элементарно: проводится решение о целесообразности назначения нового руководителя для большей эффективности в условиях реализации новой инвестиционной программы. Меня ваше предложение не устраивает. Прошу прощения.

С этими словами Борисов рывком поднялся из кресла, кивнул присутствующим и направился к двери. Он уже дошел до лифта в середине длинного коридора, когда сзади послышались торопливые шаги.

– Андрей Иванович, позвольте на секундочку!

Борисов повернулся к обратившемуся к нему Кадашкину.

– Андрей Иванович, я хотел вам еще кое-что сказать! Так сказать, наедине и неофициально. Давайте отойдем.

Борисов позволил отвести себя за локоть чуть в сторону, к небольшому холлу напротив лифтов. Сегодня ему все не нравилось, все было как-то не так, поэтому он решил выслушать юриста, в надежде все-таки понять, что вокруг него происходит.

– Вы слишком поспешили с выводами, Андрей Иванович, – сдержанно начал говорить Кадашкин. – Все ведь понимают, что ваш бизнес без вас – ничто. Вы его подняли с самого нуля, выносили, выстрадали…

– А если без поэтических отступлений? – насмешливо предложил Борисов.

– А без поэтических, – тонкий крючкообразный нос Кадашкина хищно заострился, – без поэтических я бы сказал вам следующее. Прислушайтесь к предложению областного правительства. Ваша слишком откровенная позиция независимости кое-кого злит в этом здании…