Предметом разногласий всегда служил вопрос об объеме и содержании института уголовно-правовой политики. В свое время А.А. Герцензон считал, что этим изучаемым понятием должны охватываться все явления, прямо или косвенно связанные с борьбой с преступностью.

Таким образом, трактуя данное понятие уголовной политики, он включал в ее сферу не только специальные меры (а именно уголовно-правовые, уголовно-процессуальные, криминологические, уголовно-исполнительные, криминалистические), но и меры чисто социального характера (экономические, идеологические, медицинские и др.).

Противоположная точка зрения, сторонники которой (Н.И. Загородников, С.В. Бородин, Н.А. Стручков) считали, что только меры социального предупреждения преступности (которые основываются на уголовном, уголовно-процессуальном и исправительно-трудовом законодательстве с привлечением данных науки, включая криминологию и криминалистику) могут составлять это понятие. В предложенном Н.И. Загородниковым и Н.А. Стручковым определении утверждалось: «Уголовная политика представляет собой такое направление… политики, в рамках которого формируются исходные требования борьбы с преступностью посредством разработки и осуществления широкого круга предупредительных мер, создания и применения правовых норм материального, процессуального и исполнительного уголовного права, устанавливающих криминализацию и пенализацию, а когда нужно, декриминализацию деяний, а также определения круга допустимых в борьбе с преступностью мер государственного принуждения»[11]. В этом определении основной акцент был сделан на исходных требованиях, т. е. принципах борьбы с преступностью.

Современный взгляд на проблему содержания понятия уголовной политики представляет С.С. Босхолов, который считает, что «под уголовной политикой следует понимать: 1) государственную политику (доктрину) борьбы с преступностью, выраженную в соответствующих директивных актах (законах, актах Президента РФ, постановлениях Правительства); 2) научную теорию и синтез соответствующих политических, социологических и правовых знаний; 3) особый вид социальной деятельности, направленной на активное, наступательное противодействие преступности и другим правонарушениям»[12].

Иные авторы в содержании понятия уголовной политики основное место отводят управленческому аспекту как деятельности по направлению организации всего государственного противодействия преступности. Так, Н.А. Лопашенко рассматривает уголовно-правовую политику как метод управления организацией и всей деятельностью по борьбе с преступностью[13].

Организованность современного общества во многом предопределяется местом и ролью, занимаемыми в нем правом и правовой наукой. Поэтому формирование социума, его нормальное функционирование и развитие предполагают утверждение в практической деятельности людей научно обоснованных правовых начал управления социальными процессами. Это в полной мере относится и к теории уголовной политики, оказывающей основополагающее влияние на уголовное право и являющейся основанием для разработки обеспечения правового направления и утверждения правопорядка в борьбе с преступностью.

В свою очередь, официальное отношение власти к преступности и ее социальным параметрам, а также способам воздействия на преступность образует конкретную модель уголовной политики.

Изучение процесса становления и развития научной теории уголовной политики имеет не только теоретическое, но и прикладное значение, поскольку позволяет криминологически обобщить эмпирический опыт, проследить тенденции научных исследований реалий в разные эпохи развития российского общества, проследить элементы преемственности в познании социального феномена преступности и практики воздействия на него.