Не знаю зачем, но я пришел сюда. На место, где нашли тело. Я буду говорить именно так – "тело". Я не поверю, что это Кэтрин, пока не увижу результат экспертизы. Я ловлю себя на мысли, что не уверен в том, что этого будет достаточно для меня. Если тело неузнаваемо, как говорят полицейские, то у меня не будет зрительного подтверждения. Днк ведь и подделать можно, верно? Или перепутать. Да что угодно. Я осматриваюсь. Это место до мурашек красивое. Сюда часто приходят туристы, приехавшие отдохнуть. Местные, напротив, бывают здесь редко. Любая красота рано или поздно приедается. Люди перестают ценить то, ради чего другие готовы лететь на другой край света. Я сажусь рядом с гладью воды, подальше от водопада. Глядя на фотографирующихся туристов, я думаю о том, почему их не было здесь тогда? Почему никого не было? И что здесь вообще произошло? В полиции нам еще ничего не сказали. Это самое худшее. мучительное ожидание, страх, отчаянье. Я возвращаюсь домой вечером. Оливия ждет меня в гостиной. Я смотрю на нее и сразу ощущаю чувство вины. Она вынуждена поддерживать меня, проявлять внимание и сочувствие. Но это все должно быть не так. Это я должен быть рядом, и я должен о ней заботится. Еще несколько дней назад я собирал детские кроватки и готовил для Оливии фруктовый салат. А теперь я морально разбит и не способен собраться. Я прохожу в гостиную и сажусь на диван рядом с ней.

– Как ты? – Она кладет руку мне на плечо.

– Я не знаю. Она обхватывает меня руками, кладя голову мне на плечо. Мы просто сидим молча. Она не спрашивает, где я был, Она просто сидит рядом.

24 июня 2021 год. Четверг. Роберт Беннет. Я проснулся ближе к обеду. С того дня, как Кэтрин пропала, я полностью выпал из привычного течения жизни. Я не могу работать, и это меня угнетает, так как я привык выполнять работу в срок. Сейчас я просто не способен сесть за компьютер. Моя головная боль сопровождается болью в желудке. Я не ел примерно 2 дня. Дома нет готовой еды, так как мы никогда не готовили сразу на несколько дней. Мы с Кэтрин любим свежую и разнообразную еду. Я помню, как мы решили, что когда она вернётся в воскресенье, мы приготовим пастуший пирог и салат с чечевицей. Но Кэтрин не вернулась. Эта мысль до сих пор не укладывается у меня в голове. Она просто ушла. Теперь не пугает мысли о том, что могла бросить меня. Ведь если это так, значит, она сейчас жива и здорова. Она, возможно, в другом городе или стране, и то тело не имеет к ней никакого отношения. Что если она решила оставить в прошлом свою прежнюю жизнь? Что если она отдала кулон и серьги первому прохожему? Это вполне в характере Кэтрин. В ней много доброты и сострадания. Она всем и всегда хочет помочь. Я решил отправиться куда-нибудь поесть. У меня сейчас не то состояние для готовки, и я не люблю еду из доставки. Я знаю, что многие люди не могут есть в стрессовых ситуациях, но я высоко ценю свое здоровье. К тому же понимаю, что сейчас мне важно оставаться в норме, насколько это возможно.

Я пришел в ресторан, где мы с Кэтрин часто обедали. Я приходил к ней в салон ровно в 13: 00, и мы шли сюда. Я сел за свободный столик и, сделав заказ, сидел с закрытыми глазами, пытаясь абстрагироваться от окружающей меня обстановки и шума. Прошло не больше десяти минут, прежде чем я услышал знакомый голос.

– Роб? Я открываю глаза и окидываю взглядом стоящую передо мной девушку.

– Мелинда?

– Я уже знаю. В смысле, весь город знает. Как ты? Есть новости? Не дожидаясь моего приглашения, она садится за мой столик.