Сергей вспомнил, как, натянув спортивную шапочку на стриженую голову, смотрел на плачущую, вытирающую слезы Марину из кузова отъезжающего от сельсовета грузовика. Смотрел пьяными, затуманенными водкой глазами. Он тогда не осознавал, что расстаются они так надолго.

В военкомате райцентра односельчан Воронка отвели в какую-то отдельную колонну, которая тут же исчезла за воротами. Колька едва успел выкрикнуть:

– Держись, Серега! Как ты там без меня…

Воронок на это пожал плечами и тут же напился до бесчувствия с незнакомыми ребятами, предложившими:

– Подставляй стакан, у нас этого добра завались! Пей, пока есть! Потом только вспоминать будем…

Очнулся в поезде, где ему снова предложили выпить: водки, вина, пива. Сергей не отказывался. Следующий раз пришел в себя, почувствовав толчок в бок:

– Приехали!

Их выгрузили в Ванино, городе, о котором никто ничего определенно сказать не мог:

– Вроде дальневосточный морской порт.

Тут же у Воронка, знавшего много песен, всплыли в голове строки:

Сергей был уверен, что их сейчас погрузят на пароход и отправят дальше – на Колыму. Действительно, прошагав несколько километров, они увидели море. Однако колонну провели не на территорию порта, а в расположение воинской части – флотского полуэкипажа. Обычно новобранцев посылают в учебный отряд на Русский остров, где обучают в течение шести месяцев. В экипаж же для прохождения курса молодого матроса в течение сорока пяти суток должны привозить лишь тех, кто на гражданке учился военным специальностям в школах ДОССАФ – добровольного общества содействия армии, авиации и флоту. Его отделения есть по всей стране. В них готовят водителей, связистов, радиометристов и других военных специалистов.

Ни в какой школе ДОСААФ очутившийся в полуэкипаже Воронок не учился. Впрочем, таких же «недосаафэвцев» рядом с ним оказалось немало. И никто из новобранцев не мог объяснить, почему райвоенкомат распорядился их судьбами именно таким образом.

Когда входили в ворота воинской части, то дежурные в черной флотской форме кричали с улыбками:

– Шкертуйтесь! Сразу же шкертуйтесь!

Только через некоторое время Сергей узнал, что шкерт – это веревка, веревочка. А шкертуйтесь, стало быть, значит: вешайтесь…

Вместе с другими новобранцами он быстро узнал и другие флотские слова. «Братан» – это обычное обращение матросов друг к другу. «Шкентель» – трос с петлей на конце, а также и конец строя. Еще было «Але», без которого не обходится ни один окрик:

– Але, братан на шкентеле, подтянись, не отставать!…

Экипажевские матросы, глядя на новобранцев сверху вниз, продолжали «советовать»:

– Шкертуйтесь, пока не поздно!

Но вешаться Воронку было не из-за чего. Он расстроился лишь тому, что пока мылись в бане и переодевались, у него украли губную гармошку, нескольких оставшихся рублей и пару пачек хороших сигарет, которые мать Алевтина купила в дорогу. Гармошку было особенно жалко – единственная память. Но вешаться… И на гражданке воруют, никто же по этому поводу себя жизни не лишает.

После бани выдали странную, очень широкую форму. Рабочая рубаха была без пуговиц и одевалась через голову. У брюк нет ширинки. Старшина объяснил: