Отец Василий не знал, что и думать. Вера, сообразив, что батюшка не имел в виду ничего «такого», кинулась его утешать, говорить, что Ленка и не таких мужиков вокруг пальца обводила и что она ничего никому не скажет, но отец Василий все равно расстроился, и довольно сильно. До конца дня, а потом и весь вечер дома он чувствовал себя каким-то испачканным и… виноватым.

– Бог мой! Что с вами, батюшка? – испугалась Ольга, едва муж переступил порог дома, но он только устало махнул рукой, переоделся и до поздней ночи остругивал и ошкуривал доски в летней кухне.

А наутро отец Василий узнал, что стряслась еще одна беда, да похуже, чем предыдущие. Ночью кто-то побывал внутри храма. Ничего, слава господу, не пропало, но чужие, нечистые руки обшарили и престол, и жертвенник, и кафедру и даже отодвигали иконы!

– Горе-то какое! – причитал диакон Алексий. – Батюшка! Горе-то какое! Осквернили…

Отец Василий пошел к сторожу, но Николай Петрович клялся, что совсем не спал и всю ночь ходил вокруг храма, потому что чудились ему шорохи внутри.

– Так милицию вызвал бы! – сокрушенно попенял ему священник. – Чего ждал?!

– Так я похожу, похожу, оно и стихает. Что, вызвать? Так я мигом! – вскинулся сторож.

– Раньше надо было соображать. Чего уж теперь! – махнул рукой отец Василий и отправился переодеваться к заутрене.

Еще не закончилась служба, к отцу Василию приехали. Два молодых оперативника в штатском с явным трудом дождались завершения службы.

«Раньше надо было приезжать! – раздраженно подумал священник. – Явились, блин, когда уже этих подонков и след простыл! Интересно, кто им позвонил?» Он немного скомканно завершил отпуст и, кивнув парням, вышел вслед за ними в церковный двор.

Молодцы переглянулись и взяли священника «в клещи» – справа и слева.

– Михаил Иванович Шатунов? – мирским именем назвал отца Василия один.

– Совершенно верно, в миру я Шатунов, – кивнул отец Василий.

Второй скороговоркой проговорил фамилию и звание, показал откуда-то из-под полы какие-то корочки и бесцеремонно даже не предложил, приказал: – Пройдемте с нами.

– А, собственно, по какому вопросу? – заинтересовался отец Василий. – Если по поводу этих безбожников, то вы опоздали – раньше надо было приезжать. Или вы не за этим приехали? – вдруг засомневался он.

– Там узнаете! – почти в унисон рявкнули добры молодцы.

Священник крякнул и лишь титаническим усилием воли удержался, чтобы не шарахнуть этих недоумков черепушками друг об друга. Он все понял: парни и понятия не имели о ночном визите незваных гостей в храм божий. Просто снова потянулась эта тягомотина, связанная с гибелью Парфена в автокатастрофе! Ему страстно захотелось послать их всех подальше. В конце концов, не далее как трое суток назад сам начальник усть-кудеярского УВД, лично Павел Александрович Ковалев счел полученную от него информацию соответствующей действительности, а инцидент полностью исчерпанным! Но послать их по всем понятному адресу означало дать волю своей гордыне.

– Ладно, ребята, пойдемте, – как можно более миролюбиво согласился отец Василий. – Я не против рассказать все еще разок. Сколько вам разиков потребуется для полного понимания, столько и повторю.

Его посадили на заднее сиденье потрепанного «жигуленка» меж двух таких же молодых оперативников и повезли, но не к площади, где находилось УВД, а на окраину поселка, куда-то в сторону старой заброшенной мыловарни.

– Эй, хлопцы, а вы не ошиблись? – завертел головой священник. – УВД-то в другой стороне находится.

– Мы знаем, – отозвался с переднего сиденья один из тех, кто заходил за ним в храм. – А будешь еще так шутить, поп, пожалеешь! – с явной угрозой добавил он. – Это я тебе обещаю.