– А ты помогай ей, помогай, – толстая металлическая дверь не могла сдержать напора старческого возмущения. – Она вон чихать на тебя хотела. Ишь, ходит, носом вертит…

Анна скинула туфли и с порога направилась в комнату сына. Басы, как и ожидалось, доносились именно оттуда. Музыка была настолько громкой, что даже стук в двери и появление матери не отвлекли юного рэпера от творчества.

Сава стоял с микрофоном перед караоке, размахивал руками, пока Вася снимал его на телефон, и орал нечто загадочное:

 – Я знаю, где дно, я видел живую боль, я скажу тебе одно: ты меня не игнорь…

Вася увидел Анну первым, судорожно спрятал телефон и пнул Саву. Лишь тогда восходящая звезда хип-хопа обернулась.

 – Музыку выключи. Сейчас же, – тон Анны не располагал к дискуссиям, но свидетель живой боли решил вот так сразу не сдаваться.

 – Ну еще один трек… – заныл он.

 Анна терпеливо вздохнула, прошла в комнату и выдернула караоке из розетки.

 – Вот сейчас полиция приедет, – тихо сказала она Саве, радуясь, что больше не надо перекрикивать шум. – И покажет тебе дно. Горький, тоже мне. А тебя, – Анна повернулась к Васе, – уже мама заждалась.

К счастью, Васька никогда не приходилось просить дважды: Наташкина муштра принесла плоды. Он прошмыгнул в коридор еще до того, как Анна успела договорить. Хлопнула входная дверь, и в квартире, наконец, воцарилась блаженное беззвучие.

 Анна побрела на кухню. Задержалась на секунду у Машиной двери. Хорошо бы сейчас прочесть лекцию о поведении в школе, но… Вот что сказать ребенку? Не устраивай бойцовский клуб, как твой папа – игорный?.. Смешно. Сама час назад вела переговоры с бандитами, а теперь расскажет дочери, что плохо бить хулиганов. А плохо ли? Может, если бы Федю разок-другой отметелили в детстве, сейчас он бы работал в офисе, как приличный человек? И не пытался разжиться на вдове друга?

Она не пила уже год. Не то чтобы так уж боялась спиться, но когда ты единственный взрослый человек в доме, нужно сохранять голову трезвой. А теперь… Теперь настал тот крайний случай, ради которого на верхней полке кухонного шкафчика за формой для запекания пряталась початая бутылочка Черри Бренди. Любимый ликер Игоря.

Высказать бы ему сейчас… Анна сняла со стены фотографию мужа, поставила на стол напротив себя. Бутылка, два бокала – и вот они, семейные посиделки, как в старые добрые времена.

 – Тебе не налью, обойдешься, – сердито буркнула Анна, пододвигая фотографии пустой бокал. Себе же плеснула до краев. – Ну и подкинул ты мне…

И уже собралась выпить, но взгляд упал на спинку стула, где кое-как висела Машина порванная жилетка. Анна прикрыла глаза на мгновение, потом решительно опрокинула ликер внутрь. Во рту разлилась чуть приторная вишневая сладость, в груди потеплело. Вот так. И больше – никакого коньяка.

Жилетка была последней. Отправлять дочь без формы после скандала и снова привлечь внимание администрации? С этими бы коврами разобраться. Чем заглаживать новые замечания детям, Анна не представляла. Выход был только один: вязать снова. Перед, к счастью, цел, значит, надо только переделать спинку, ее даже штопать бесполезно. Сколько там на часах?.. До утра времени хватит.

Анна плеснула еще и достала вязание. Что ж, руки при деле – мозгам спокойнее.

 – Видишь, до чего ты меня довел?

И даже лучше, что Игорь не сможет ответить. Пора бы ему послушать.

Спицы привычно сновали между пальцев, ритмично поблескивая острием, будто Анна пыталась послать кому-то сигнал морзянкой. Время от времени наполнялся бокал, веки тяжелели, мысли вязли в каком-то спокойном безразличии.