Когда Муса пересчитывал купюры в десятый раз, руки тряслись, а взгляд туманили слезы. Он думал, что в пятьдесят пять лет рано ложиться в могилу и помирать с голоду. С такими деньжищами можно еще пожить в свое удовольствие. И как пожить… Купить молодых овец и баранов, бодрую лошадь вместо старого лошака, взять хорошую повозку и, конечно же, ковер. Взамен того, что утащили бандиты. Надо выбрать новый праздничный халат. И еще много денег останется. А потом хорошо бы поехать на север к дальнему родственнику Мурату. Путь долгий, но дело того стоит. Дочь Мурата уже невеста, двенадцать лет ей. Красивая, глазастая девчонка. И по дому помощница. Значит, пора замуж. Правда, Мурат просит за дочь слишком дорого – тридцать долларов.

Но, если поторговаться, отдаст и за двадцать.

Прогулка по степи поначалу показалась Пановой приятной. Над степью в голубой вышине кружила какая-то крупная птица, сухой воздух, впитавший в себя все запахи ушедшего лета, ароматы трав, соли и песка, кружил голову. Шагалось легко, а лямки легкого рюкзака почти не давили на плечи. Панова подумала, что одежда на ней подходящая, на все случаи жизни. Свободного кроя светлый пиджак из хлопка на шелковой подкладке, джинсы и башмаки из нубука на толстой синтетической подошве, в которых ноги долго не устают.

Она выбрала средний темп ходьбы, чтобы солнце не напекло голову, надела бейсболку с длинным широким козырьком. Дыхание было ровным, а походка пружинистой и твердой. Довольная собой и окружающим миром, Лена сказала себе, что, покинув компанию Зубова и Суханова, приняла единственно верное решение. Но она ушла, выдержала характер, поборола страх. Ушла, хотя догадывалась, что за мысли копошатся в голове Суханова.

Тот все сплевывал на песок и морщился, словно хотел сказать Зубову: командир, ты совершаешь ошибку, отпускать ее нельзя. Суханов что-то буркнул на прощание и отвернулся. Наверняка, когда Лена спускалась с холма на дорогу и ее затылок стал отличной мишенью для стрелка, лапы Суханова зудели и тянулись к карабину. Но он не выстрелил, потому что не захотел идти против Зубова. Теперь она свободна, главное сделано. И пусть впереди еще много приятных и не слишком приятных приключений, все кончится хорошо. Она благополучно доберется до людей, а там… Что будет «там», Панова точно не знала, лишь могла предположить, что даже в этой глуши есть автомобили, а на четырех колесах до настоящей цивилизации останется только проехаться с ветерком.

За своими мыслями Лена не заметила, как холмы кончились, пропали за горизонтом, вскоре оборвалась и грунтовая дорога, превратившись в довольно узкую тропу, которая змеей вилась вдоль голой степи. Оглянувшись назад, Панова не сразу поняла, с какой стороны сюда пришла и куда направляется. Она достала компас, расстелила на земле карту, которую дал Зубов, скорректировала направление и тронулась дальше, выбрав ориентиром едва заметный холмик. Вскоре тропка сделалась совсем узкой и потерялась в высохшей траве.

Панова не жалела себя. Она прибавила шагу, думая на ходу, что она сильная закаленная женщина. На ее теле нет жира, только мышцы. Третий год она занимается карате, много двигается, два раза в неделю посещает бассейн, летом крутит педали велика, работает на тренажерах и со свободным весом. Несколько переходов по степи она выдержит легко, без видимого напряжения. Эти мысли вылетели из головы, когда Панова, зацепившись башмаком за сухие стебли травы, первый раз растянулась на земле.

Она решила, что задала слишком высокий темп, сделала уже шесть километров, не меньше, и немного выдохлась. Нужен короткий отдых – всего-то. И, если уж честно, по этому пеклу идти нельзя, пусть солнце немного опустится.