Оглянувшись, Хойт увидел стоявшую в дверях Нолу; водопад темных волос спускался до пояса девочки. Ей всего восемь, с нежностью подумал он.

– Богиня не сделала для меня креста, – кратко ответил Хойт. – У меня другая защита, и тебе не нужно волноваться. Я знаю, что делаю.

– Я не буду плакать, когда ты уйдешь.

– А почему ты должна плакать? Мне ведь и раньше приходилось уезжать, но я всегда возвращался, правда?

– Ты вернешься. В башню. Вместе с ней.

Хойт, аккуратно расставлявший склянки в сумке, замер и внимательно посмотрел на сестру.

– С кем?

– С женщиной – рыжеволосой. Не богиней, а смертной. У нее будет знак ведьмы. Я не могу видеть Киана и не знаю, победишь ли ты. Но вижу тут тебя с ведьмой. И еще вижу, что ты боишься.

– Мужчина не должен вступать в бой, не испытывая страха. Именно страх помогает ему остаться в живых.

– Я в этом не разбираюсь. Но мне так хочется быть мужчиной и воином. – Ее нежные губы тронула улыбка. – Ты не запретишь мне пойти за тобой, как запретил Фергусу.

– Разве я посмею? – Он закрыл сумку и шагнул к сестре. – Мне страшно. Только не говори остальным.

– Не скажу.

Она умеет растопить его сердце, подумал Хойт, взял крест сестры и произнес заклинание, так что на обратной стороне амулета проступили древние ирландские знаки – имя Нолы.

– Теперь крест только твой.

– Мой и тех, кто будет носить мое имя после меня. – Глаза девочки заблестели, но она сдержала слезы. – Еще увидимся.

– Обязательно.

– К тому времени круг уже сложится. Правда, не знаю, как это случится и почему.

– Что ты еще видишь, Нола?

Она лишь покачала головой.

– Темно. Ничего не могу разглядеть. Я буду зажигать для тебя свечу каждую ночь, пока ты не вернешься.

– Ее свет приведет меня к дому. – Хойт наклонился и обнял девочку. – Больше всего я буду скучать по тебе. – Он нежно поцеловал ее и отстранился. – Береги себя.

– У меня будут дочери! – крикнула она ему вслед.

Он с улыбкой обернулся. Малышка смотрела на него – хрупкая и сильная.

– Неужели?

– Я так решила. – В словах сестры звучала такая убежденность, что губы Хойта дрогнули. – И они не будут слабыми. Не будут целыми днями ткать, вязать и готовить.

Теперь он уже не прятал улыбки, понимая, какую радость доставят ему воспоминания об этом разговоре.

– Правда? И чем же они будут заниматься, позволь тебя спросить, юная мамаша?

– Мои дочери станут воинами. Та, которая называет себя королевой вампиров, задрожит от страха, увидев их.

Нола сложила ладони – точно так же, как мать, – но в ее жесте не было смирения.

– Да помогут тебе боги, брат.

– Счастливо оставаться, сестричка.

Они смотрели ему вслед – три сестры, их верные мужья и их дети. Родители, слуги и мальчишки, присматривавшие за конюшней. Хойт последний раз окинул взглядом дом и поместье, которые любил всем сердцем.

Потом махнул им на прощанье рукой и направился к Пляске Богов.

Это место находилось на склоне, заросшем жесткой травой с густой россыпью ярко-желтых лютиков. Небо начало затягиваться облаками, сквозь которые пробивались лишь редкие лучи солнца. Хойт поразился необыкновенной тишине и спокойствию, и на мгновение ему почудилось, что он едет мимо расписанного холста. Серое небо, зеленая трава, желтые цветы и кольцо древних камней, кружившихся в безмолвном танце с незапамятных времен.

Маг чувствовал силу этих камней, ощущал исходившую от них вибрацию, которая пронизывала воздух, щекотала кожу. Хойт обогнул кольцо и остановил лошадь, чтобы прочесть древние символы на главном камне.

– Миры ждут, – перевел он. – Время течет. Боги наблюдают.