Джеффри упорно не хотел встречаться со мной взглядом. Стоял, опустив глаза вниз и отведя их в сторону, – разглядывал угол камеры.

«Какую трагическую ошибку совершил этот парень, придя мне на помощь, – подумала я. – Ведь по большому счету Сковилл – один из них. Он и на Смитфилде-то оказался, желая увидеть, как осуществляется королевское правосудие. Ну же, Джеффри, не будь глупцом: скажи, что не имеешь ко мне ни малейшего отношения, и твердо стой на своем».

Появление констебля словно бы придало сил герцогу. Он указал на Джеффри кнутом и спросил меня:

– Что вас связывает с этим человеком?

– Абсолютно ничего, – тут же заявила я.

– Разве он не был рядом с вами на Смитфилде, когда вы пытались воспрепятствовать казни? – гнул свое Норфолк. – В какой заговор вы с ним вступили?

– Ни в какой, ваша светлость. Я познакомилась с господином Сковиллом – так, кажется, его зовут? – когда он незадолго до начала казни любезно помог мне. Какой-то негодяй напал на меня, а господин Сковилл заступился и спас. Он настоятельно убеждал меня покинуть Смитфилд, когда леди Булмер везли на костер. А затем всего лишь беспокоился о моей безопасности. Когда солдат-стражник сбил его с ног, господин Сковилл пытался оттащить меня назад, в толпу, чтобы защитить от произвола.

– Какое благородство! – Герцог улыбнулся. Как же мне была ненавистна эта его тонкогубая ухмылка. Его гнев, даже удары и то казались предпочтительнее. – Значит, на Смитфилде вы нашли себе покровителя, дюжего молодца. Разве так ведут себя монахини?

Джеффри вскинул голову. Наконец-то он посмотрел в мою сторону, и челюсть у него отвисла: одежда у меня была далеко не в лучшем виде, а на подбородке расцветал синяк. Я, несомненно, являла собой жалкое зрелище.

– Правда, вы пока еще не стали монахиней, верно, Джоанна? – ухмыльнулся герцог. – До сих пор ходили в послушницах? И это была ваша последняя возможность познать мужчину. А сей молодой человек для подобной чести, кажется, вполне подходит.

Джеффри Сковилл вырвался из рук лейтенанта и подался к герцогу, его голубые глаза горели гневом. Бедняга попался на эту удочку, не понял, что его специально провоцируют. Еще мгновение – и Джеффри бросит вызов Норфолку, что станет для него роковой ошибкой.

– Ваша светлость изволит ошибаться, – жестким тоном сказала я, вставая между герцогом и Джеффри. – Ну подумайте сами, какие у меня могли быть отношения с этим человеком? Это просто смешно! Вы, должно быть, уже знаете, что он всего лишь простолюдин, тогда как я… Всем известно, что я принадлежу к благородной семье, которая восходит к королевской династии Плантагенетов. А он – никто.

Я повернулась к Джеффри. Он замер на месте, глаза его сверкали. Но я не могла ничего сказать или сделать, не могла послать ему никакого знака, чтобы мой заступник понял: я пошла на это, чтобы спасти его.

– Уведите его, лейтенант, и вышвырните из Тауэра, – велел Норфолк, пожав плечами, словно речь шла о том, чтобы бросить в реку узел грязного белья.

Минуту спустя Джеффри Сковилла в камере уже не было. Я испытала облегчение, но победа досталась мне тяжелой ценой. Мои лживые слова причинили молодому человеку боль, а у меня вряд ли появится возможность объясниться с ним, попросить прощения.

Камера наполнилась странным скрежещущим звуком, и я недоуменно оглянулась. Это хрипло смеялся герцог Норфолк.

– Оно того стоило, верно, Кингстон? – спросил он.

– Да, ваша светлость, – подтвердил сэр Уильям.

Я изумленно выдохнула:

– Вы знали, что Джеффри Сковилл не причастен ни к каким преступлениям, еще до того, как приказали привести его сюда. Вы просто хотели посмотреть, как мы будем реагировать на ваши оскорбительные вопросы.