Гобоист жил в конце улицы Рослагсгатан, которая начиналась рядом, можно было ехать прямо по этой улице. Но Давид поехал в объезд, где не ходили трамваи, и было меньше шума. Обычно ему не мешал городской шум, но иногда, особенно когда он был расстроен или пытался найти выход из какой-то сложной ситуации, его начинал раздражать и грохот трамваев, и скрип тормозов, и свист извозчиков. А сейчас он был сильно расстроен. Хорошо, что он смог сдержаться при Айне, но ситуация была скверная. Получалось, что он ставил ее под удар: еще неизвестно, к чему приведет антисемитизм мерзкой старухи. Давид не умел сам себе объяснить, почему, но знал, что все проблемы Айны теперь касаются и его, а уж проблемы, вызванные им самим, тем более.

Рабочая Сибирь – не респектабельный Эстермальм: большие каменные дома соседствовали тут с лачугами, неоновые рекламы почти не встречались и даже уличные фонари были тусклее. Давид услышал крики и свисток полицейского. Слева, возле кабака, шла большая драка. Дерущихся не было видно в толпе, но удары и крики слышны были по всей улице. Он прибавил скорость и поспешил промчаться мимо.

Суббота, 3 декабря

В субботу после экзамена Айна прибежала домой и быстро убрала комнаты. В принципе, она могла не торопиться, завтра семья уходит в гости на адвент и можно завершить все, что не успеет сегодня. Но ей хотелось сделать как можно больше и с чистой совестью идти вечером на танцы. Инга была не очень довольна выбором, – «Корсу» не просто танцевальная площадка, а ресторан. Там надо брать столик и что-то заказывать. Инга была бережлива, но решила, что один раз стоит посмотреть на тамошних кавалеров. Айна нервничала, ей хотелось, чтоб Давид и Инга подружились, но про других никогда не знаешь, что они думают.

На улице было сыро и сумрачно. Они доехали на трамвае до городской библиотеки. Когда Айна с Ингой проходили мимо библиотечной лестницы, оттуда скатился радостный Давид.

– Добрый вечер.

– Это Давид, – сказала Айна, – а это Инга.

– Очень приятно. – Давид поклонился как-то слишком театрально, Айне не понравилось, но Инга засмеялась, и Айна успокоилась.

Они вошли в зал, небольшой, но уютный. Сели за столик и Давид заказал лимонад. Здесь играло трио Гуннара Молтона, Айна знала его «Принцессу на коньках», слышала по радио. Народу еще собралось немного, только несколько пар танцевали в центре зала. Рядом четверо парней пили пиво и громко разговаривали. Айна первый раз была в таком заведении, в других танцзал был отдельно, а бар отдельно. Обычно они не заходили в бар, а сразу шли на танцы. Заиграли польку, и один из парней пригласил Ингу.

– Хочешь танцевать? – спросил Давид.

– А ты?

– Я плохо танцую, но если научишь…

– Научу, – Айна засмеялась, и Давид тоже.

Они вышли в круг. Давид танцевал не так плохо, но вела она. Все больше пар выходило танцевать, становилось тесней, и все ближе Айна и Давид придвигались друг к другу. Айне стало жарко, как в среду, когда он, утешая, прижал ее к себе.

– Что ты будешь делать завтра? – спросила она, пытаясь держаться на расстоянии вытянутой руки.

– Завтра я буду работать. Ездить на велосипеде и развозить афиши, целые рулоны афиш.

– Это твоя подработка?

– Да, один мой давний приятель, Борис, работает посыльным в типографии. У него семья, маленький ребенок, он берет много работы, потому что деньги нужны. Я, когда надо, его подменяю по вечерам и в воскресенье. У него свободное время, у меня подработка.

– Давний – это из Толларпа?

– Нет, из Упсалы.

– А тот из Толларпа, у которого выжил отец?