Оглядевшись по сторонам, она встала в нише портала. Она часто заскакивала сюда, но никогда не задерживалась. А вдруг кто-нибудь спросит, почему она тут стоит? Ей ужасно хотелось заглянуть внутрь, но дверные окошки были слишком высоки для нее, а ждать, пока кто-то откроет дверь, она боялась. Никто не вошел и не вышел из волшебной двери. Жильцы были уже давно дома, сидели у стола, укладывали детей или слушали радио.

Ей самой пора домой, завтра рано вставать. Она поспешила дальше, к дому, где жила. Там тоже был красивый портал и богато украшенный вестибюль, мимо которого она проскочила не глядя, прошла к маленькой дверце сбоку, открыла ее своим ключом и побежала вверх по темной лестнице.

Понедельник, 24 октября

У Давида не было сольфеджио: заболел учитель. Он решил сбегать в магазин, пока открыто, а потом вернуться в школу и повторить все задания по фортепиано. Рядом, на улице Уденгатан, был магазин самообслуживания, принадлежащий обществу потребителей, там можно было сразу купить все необходимое. Давид пожалел, что он без велосипеда, но что делать? Ладно, все равно, есть время, и там дешевле.

Он уже прошел мимо второго этажа, когда сзади зашумела толпа – реальная школа выходила на перемену. Неожиданно его окликнули.

– Здравствуй, Давид!

Он обернулся:

– Потеряшка!

– Меня зовут Айна.

– Здравствуй, Айна.

– А ты уже уходишь?

– Я в магазин. У вас переменка? Хочешь со мной?

– Если недалеко, – она взяла пальто, – у меня только 20 минут. А куда мы идем?

– В «Консум», на Уденгатан. Тут три минуты идти.

– В «Консум»? Разве там можно покупать?

– Что значит – можно? А где же еще? Где ты покупаешь продукты?

– На Эстермальмсторг. В торговых залах рынка.

– А хлеб, молоко?

– Хлеб в пекарне, а молоко молочница привозит. А в «Консум» не велено ходить.

– Понятно, – он оглядел ее сверху вниз: круглая шляпка, похожая на колокольчик, опоясанная ленточкой и вязаный шарфик под цвет ленточки, элегантное пальтишко, начищенные сапожки. Ничего не понятно. Почему она учится в вечерней школе?

– Пойдем, мне интересно. Я никогда в таком не была.

Они прошли по улице, возле заправки свернули направо, и уже стала видна на углу вывеска магазина. В магазине он смотрел, как Айна удивленно оглядывается вокруг, она опять была похожа на растерявшегося ребенка. А ей всё было непривычно. Продавцов нет совсем, все товары в упаковках лежат на длинных полках в несколько рядов. Помещение такое большое, что покупатели ходят со специальными тележками, складывая туда макароны, крупу, масло, сыр, овощи и другие продукты.

– Здесь даже приятно. И не воняет, как бабушка говорит.

Но когда он взял пакетик тонко нарезанной вареной индюшатины, Айна остановила его.

– Это же не свежее. Ты уверен, что это можно есть?

– Почему не свежее?

– Свежее, когда тебе продавец нарезает. А это в упаковке сколько лежит?

– А ты знаешь, сколько лежит кусок, от которого тебе отрезают? Хочешь попробовать?

– Нет, – она испуганно отдернула руку.

– Слушай, если твоя бабушка такая привередливая, почему она отпускает тебя в вечернюю школу?

– Это не моя бабушка. А в школу я хожу потому, что это мое право. Вообще, мне пора возвращаться, а то не успею на занятия.

– Подожди, тут быстро.

Они уже подошли к кассе. Кассирша сложила все покупки в большой бумажный пакет. Давид отложил пару тянучек.

– Держи, – он протянул Айне одну конфету, вторую – стал разворачивать сам.

– Спасибо. А тут все дешевле, правда.

– Потому что не надо продавцам зарплату платить. А на рынке каждому заработать надо. Папа говорил, что можно решать экономические проблемы двумя способами: или иметь много денег, или тратить мало.