— Брат?! —воскликнула я, успев освободить свой рот, укусив его за палец.

Но уже в следующее мгновение была прижата лопатками к стенке шкафа, придавливая меня своим телом, а ладонь Марка возвращается на место.

Он был настолько близко, что это становилось опасно.

Капли с его волос теперь падали мне на плечи, пропитывая ткань футболки. Я глубоко втягиваю воздух в легкие и чувствую запах его геля для душа: свежесть, помноженная на цитрусы, с едва уловимой сладостью. Такое сочетание называют «алкогольным» или «шампанским». И теперь я понимала, почему. Оно действительно пьянило и кружило голову.

Я не заметила, как в этой неразберихе уперлась ладонями в его широкую грудь. Горячий. Какой же он до безобразия горячий. И его тело: твердое, мощное – ощущалось действительно слишком хорошо, чтобы отрицать очевидные вещи. И как же часто и гулко бьется его сердце, что каждый новый удар отдается мурашками по моей коже.

Во взгляде напротив адское пламя, в которое сам дьявол подбрасывает угли и заливает все керосином.

Небольшое пространство вокруг нас пропиталось его запахом, энергией и нашей обоюдной дрожью.

Что дальше?

Жду от него хоть каких-то действий или слов. Но, кажется, он сам не торопился прерывать этот момент.

Марк опустил голову ниже. Кончик его носа прошелся по ушной раковине, обдавая горячим и частым дыханием щеку.

Я невольно прикрыла глаза, теряясь в ощущениях и пытаясь запомнить каждую волну дрожи, что проходила по телу.

— Ни звука, ни писка, — прошептал он мне на ухо, шумно дыша. — Тогда я всё тебе объясню. Ты поняла?

Дождавшись робкого кивка, он отнял руку от моего лица и вышел из шкафа.

Я бы сразу же рухнула вниз на подкосившихся коленях, если бы не услышала этот голос, что приковал меня к месту, совсем близко.

— Вот ты где. Почему не отзываешься?

Видимо, они столкнулись в дверях, и теперь я чувствовала себя в полной … западне.

— Почему ты вернулся? — спросил Марк, вкладывая свой вопрос слишком много эмоций, которые выдавали его нервозность.

— Забыл папку с документами.

— Взял? А теперь давай проваливай, — резко сказал Марк.

— Ты злишься из-за вчерашнего? — голос звучал спокойно, уравновешенно, но он явно не понимал причину вспыльчивости брата.

— Нет, я не…

— Не веди себя как подросток, ­— перебил он его. — Я искренни извинился за то, что забыл про нашу договоренность посмотреть Кубок лиги.

— Меня не волнует на что или на кого ты променял наши планы. А теперь, будь добр, уходи. Я кое-кого жду.

Повисла тишина, в которой я слышала только свой бешеный пульс, бьющий по вискам. С какой-то детской наивностью продолжала твердить себе, что это страшный сон. Кошмар. От которого я сейчас проснусь в своей кровати, и меня будет ждать моя тихая, никому не нужная и размеренная жизнь.

— Выходи, — скомандовал Марк гробовым голосом, открывая дверку шкафа.

Я вылетела из него, как из котла, в котором я сейчас варилась, слушая их разговор с братом, за все свои совершенные грехи. А их количество в последнее время резко возросло.

— Это был Павел, мать его, Александрович? — завопила я.

— Нашу маму не трожь, — произнес он спокойно, заваливаясь обратно на кровать с ногами, сложив руки под голову. — Она святая женщина. Отцов - пожалуйста, они у нас хоть и разные, но оба мудаки.

— Ты собирался мне рассказать, что вы братья?! — я гневно расхаживала по его комнате, стараясь не смотреть на обнаженное тело, раскинувшееся на подушках.

— Вообще не собирался, — протянул он.

В голосе всплывали мои разговоры с Марком и Павлом, и каждый в нахлест шел с другим, мешая разобраться, кто про что знал.