- Почему ты на меня не злишься? – сразу задала я вопрос года.

- Почему я должен? - густые брови сошлись на переносице.

- Твиттер. Босанова. Я не верю, что ты это не читал, - выпалила я на одном дыхании.

-А... Это... – брови опять расслабленно разбежались по местам.

- Это не я, клянусь. Я не знаю кто. И все так похоже. Я никому не рассказывала, честно, - тараторила я, вскочив и лохматя волосы от неуверенности и нервов.

- Дана, сядь! – Кел похлопал по краю кровати, - Успокойся, я знаю, что это не ты.

- Но... – я не понимала, - Откуда?

- Я сам это написал.

Моя нижняя челюсть сказала прощай верхней.

- Но... – в голове помутилось, я опять вскочила, как ужаленная, - За каким чертом, Кел?

- Хотел тебя... – он сделал многозначительную паузу, - увидеть.

Вот так дура. Вот так идиотка. Я нарезала круги по спальне, ругаясь и издавая невнятные охи-ахи, пока изо рта не полился поток сознания.

- Ты хоть понимаешь, что я пережила за это время? – Я пнула ножку кровати. - Я едва в узел не завязалась, чтобы все тебе объяснить. Ночами не спала, представляя, как ты меня ненавидишь. Кузен считает меня конченой сталкершей, подруга записала в непроходимые идиотки.

Наслушавшись, Кел поймал меня за руку и повалил на кровать.

- Но ведь оно того стоило.

Чертова его ухмылка. Он так уверен в себе, а я заведомо в минусе, потому что расписалась в собственной слабости в первый же день знакомства. Моя слабость – Келлан Соммерс.

- Да пошел ты. Слезь с меня, Сомс!

Черт, это я вообще говорю?

- Будешь дергаться, достану браслеты и пристегну к дивану, - и зарычал.

- Ой, только не говори, что с тех пор тебя заводят подобные аксессуары.

- Знаешь, нечестно все валить на меня, детка, - он игнорировал мою шпильку, - Ты здесь, потому что хотела этого. Кто мешал пропустить мимо ушей этот твит и спокойно жить дальше?

Я хватала ртом воздух, не зная, что сказать. Он уделал меня по всем фронтам.

- Я не хотела быть мерзкой трепливой стервой, - прошептала я и добавила, - для тебя.

- В итоге трепливой стервой оказался я сам, - заулыбался котяра, - Но все равно, я не мерзкий. Я красивый, правда?

Я не смогла сдержать улыбки. Слабые попытки отвернуться, чтобы скрыть неуместное веселье он подавлял, ловя мой взгляд и повторяя:

- Ну, скажи, что я красивый. Я ведь красивый? Красивый?

- Думаешь, я не могу смеяться и злиться одновременно? – пропищала я хихикая.

- Мне плевать. А вот можешь ли злиться и заниматься сексом – это интересный вопрос.

- Ты такой наглый, сил нет.

- Не будь так строга к себе, я думаю, что сил у тебя достаточно.

Кел ослабил хватку и стал стягивать униформу горничной, которая все еще болталась на мне.

- Ты отвратительно пишешь, - я помогла ему избавиться от майки.

Господи, мы даже толком не разделись. Озабоченные звери.

- Зато я хорош в других, хм, дисциплинах.

Джинсы долой.

- Нормально ты себе польстил, - я запрокинула голову, наслаждаясь влажными прикосновениями губ к моей шее.

- В каком месте? – не отрываясь, буркнул Кел, - Про двадцать восемь? Это шутка.

- Очень остроумно, - я опять захихикала. Черт, пора перестать издавать эти невнятные звуки и начать контролировать себя, - А насчет одиннадцати и вовсе ахинея.

- А что? – Кел оторвался и взглянул на меня тааааким оскорбленным взглядом, - Я могу.

- Пффффф.

- Хочешь проверить?

Я что, разозлила его? Чего так смотрит?

- Могу даже поспорить.

Замолчи, Дана, ты напрашиваешься.

- Хм, на деньги? – Кел аж прекратил меня не только целовать, но и трогать.

- Сдались мне твои деньги, - я прикинула все за и против и крутанула колесо фортуны что было сил, - На опровержение. Напишешь от своей Босановы, что не двадцать восемь, а просто восемь. От счастья померещилось.