Однако чувствовалось, что Фанни что-то скрывает; мисс Матильда попросила меня остаться и помочь ей найти новую служанку; я согласилась после того, как узнала, что мой отец не настаивает, чтобы я возвращалась домой. Новая служанка была грубой, простой деревенской девушкой, которая до этого жила только на ферме, но мне понравился её вид, когда она пришла наниматься, и я обещала мисс Матильде научить её вести дом. А мисс Матильда думала только о том, одобрила ли бы это умение вести хозяйство её сестра.

Как много домашних правил и норм при жизни мисс Дженкинс было предметом жалоб шёпотом мне на ухо! Но сейчас, когда её не стало, я не думаю, чтобы даже я, которая была любимицей, отважилась бы предложить что-нибудь другое, не как при жизни мисс Дженкинс. Вот пример: мы постоянно придерживались часов приёма пищи, как когда-то в «доме моего отца-священника». Следуя этим правилам, после обеда у нас всегда подавались вино и десерт: но в графинах были остатки вина со времени последней вечеринки, мы к ним редко притрагивались, хотя перед каждой стояла пара рюмок. Графины наполнялись только тогда, когда случался следующий весёлый повод. После остатки вина осматривались на семейном совете. Остаток часто отдавался бедным: но при случае, когда остаток был большим, его оставляли до следующей вечеринки (через пять месяцев или около того), когда он добавлялся в несколько новых бутылок, принесённых из погреба. Мне кажется, что даже бедный капитан Браун не очень любил вино, я заметила, что он никогда не заканчивал свою первую рюмку, после вечеринки вино всегда оставалось. К нашему десерту мисс Дженкинс собственноручно собирала чёрную смородину и крыжовник; я иногда думала, что лучше есть свежие ягоды прямо с куста, но мисс Дженкинс говорила, что летом такой десерт лучше всего. По сему мы себя чувствовали очень благовоспитанными с двумя нашими рюмками, блюдом крыжовника и чёрной смородины в середине и бисквитами по бокам, а также с двумя графинами в конце стола. Как-то раз, когда появились апельсины, произошёл курьезный случай. Мисс Дженкинс не нравилось разрезать фрукт, ей казалось, что сок весь вытечет неизвестно куда; высасывание (только, я думаю, она использовала бы более завуалированное слово) было фактически единственным способом насладиться апельсинами, но это вызывало неприятные ассоциации со звуками, часто производимыми маленькими детьми; и поэтому в сезон апельсинов после десерта мисс Дженкинс и мисс Матти поднимались, молча брали каждая по апельсину и забирали его в свою комнату, чтобы в уединении получить удовольствие, высосав их.

Один или два раза, когда была жива мисс Дженкинс, я попыталась уговорить мисс Матти остаться, и это мне удалось. Я, по её просьбе, заслонилась и не смотрела, а она старалась не производить неприятных звуков; но сейчас, оставшись в одиночестве, она была совершенно шокирована, когда я умоляла её остаться со мной в тёплой гостиной и насладиться апельсином любым приятным ей способом. И так во всём. Недостатком мисс Матильды была её мягкость и нерешительность. Я слышала, как Фанни по двадцать раз за утро возвращалась к разговору об обеде, предлагая ей выбор, как маленькой девочке. Иногда я думала, как она умудрялась из-за нерешительности мисс Матильды, сбивавшей её с толку, дать хозяйке ощущение власти над умной служанкой. Я решила, что останусь до тех пор, пока не выясню, что из себя представляет Марта; и, если окажется, что Марта заслуживает доверия, я научу её не беспокоить хозяйку такими ничтожными проблемами.