Но генерал Берлинский сделал вид, что не понял его:

– Я и говорю, сведем риск к минимуму. Подберем вам «умное» обмундирование…

И снова Костя его уже не слышал. Разумеется, он знал кое-что о такой технике. Она была настолько продвинутой, что еще «не пошла» ни в армию, ни в спецвойска. В последних она, может, и была, но об этом никто не говорил, потому что вероятный противник не дремал. Только поможет ли она в Кремлевской Зоне, где плавятся даже танки?

– Если только передавали энергию по лазерному лучу, – заметил генерал как ни в чем не бывало, – то должен быть приемник энергии. Естественно, все версии были отработаны. Но приемника энергии мы так и не обнаружили.

– А может, он носил временной характер? – предположил Ред, тоже уводя разговор в другое русло.

Черт, подумал Костя, точно упекут в Зону! Они уже сговорились!

– Все может быть… – философски согласился генерал и вздохнул, как больной пес. – Вопрос, временная ли Кремлевская Зона или нет, решался на самом верху и так и не был решен. Нет такого опыта ни у экспертов, ни у правительства. С подобной комбинацией условий страна столкнулась впервые.

Костя моментально протрезвел. Эдак меня женят без моего согласия, понял он и набрал в легкие воздух, чтобы выразить протест, но генерал Берлинский снова включил проектор, и Костя увидел на экране снимок Кремля из космоса, то, чего не было в Интернете: коробки сгоревших танков Т-134, сбитые К-64 и Ми-58 прямо в Тайницком саду, разрушенные мосты со стороны Кремлевской набережной и выгоревший Арсенал, который сгоряча расстреляли свои же. Больше всего танков было на Кремлевской площади. Военные почему-то решили нанести главный удар через Спасские и Никольские ворота.

– Ближайшая к нам – Угловая Арсенальная башня, – сказал генерал. – Но мы думаем, что там и труднее пройти, и что вас там наверняка будут ждать.

Кто меня там будет ждать? – думал Костя. Кто вообще знает, что я иду?

– А почему не видно тел? – спросил он, с жадность разглядывая фотографию.

– Были тела, – казалось, через целую минуту отозвался генерал Берлинский, – а потом пропали. Этот район вообще стал странным. Мы отключили электроэнергию, но по ночам в окнах Большого Кремлевского дворца горит свет и видны тени. Непонятно, кто там ходит. По очертаниям – люди, а так, кто его знает? Днем слышен колокольный перезвон, но звонарей не видно. А вообще, Кремлевская Зона, в отличие от других Зон, не просматривается. Мы вообще, подозреваем, что нам вывешивают картинку. А что за ней, мы не знаем. Поэтому и просим тебя – сходи, пожалуйста?! Сделай что-нибудь!

Костя совсем пал духом. Не хотел он идти в Зону один. Вот если бы с кем-то… Костя подумал о Бараско и даже с хитрецой посмотрел на него. Ред демонстративно отвернулся в знак того, что не одобряет позицию друга. На лице у него было написано: «Я не я и хата не моя». Гад! – подумал Костя. Бросил одного! А еще черный сталкер!

Генерал поднялся:

– Ну все! На посошок, и пора отдыхать. Сейчас вас отведут в апартаменты. А завтра мы с вами встретимся. Утро вечера мудренее. Но должок за вами…

«Какой?» – хотел спросить Костя, но промолчал.

Они выпили по полной, и Костя обреченно поплелся вслед за Редом. Нет, один я не пойду, ворочал он мыслями. Что я дурак? С Редом пойду, а один – нет! Потому что я ничего не умею, потому что меня сразу укокошат. А «анцитаур»?! Что это за штука?! А?! Нашли простака! Камень судьбы подсунули! Больше он ни о чем не думал, потому что враз опьянел и переставлял ноги чисто автоматически, стараясь не потерять из поля зрения спину Реда. На автопилоте зашел в номер, увидел широкий велюровый диван, рухнул плашмя на него и провалился в пьяный сон.