В потной ладони семинариста оставался лишь один отравленный стилос, который он и швырнул в ближайшего мута. Тот умудрился сбить его на лету коротким движением палицы, и Книжник в ужасе вжался спиной в холодную бетонную стену. И когда оскалившийся от злобного удовольствия нео уже бешено крутил свою цепь, чтобы метко выпустить железный шар в лоб беззащитной жертвы, голова его вдруг съехала на бок, не теряя застывшего на ней выражения. Пальцы выпустили цепь, и шар с треском врезался в потолок, куда мигом позже из артерий ударили брызги горячей крови. Обладатель палицы не успел удивиться участи соплеменника, так как был занят сбором своих рассыпавшихся по полу потрохов.

Надо же – весту хватило нескольких секунд, чтобы уложить добрый десяток мутов, на миг отвлекшихся на крик пленника, да еще и подоспеть на помощь попавшему в переделку спутнику. Что и говорить – воин с Запада знал свое дело.

Наступившую вдруг тишину нарушали лишь тихие стоны и бульканье выталкиваемой умирающими телами крови. Переступив через трясущегося в агонии мута, к Книжнику подошел вест. Внимательно оглядел бледного, дрожащего от пережитого ужаса семинариста, едва заметно улыбнулся. И, уже отвернувшись, небрежно, через плечо бросил:

– Зови меня – Зигфрид.

Некоторое время Книжник приходил в себя, наблюдая за тем, как вест деловито обходит помещение. В руке чужеземец продолжал сжимать меч – им он водил над пыльной поверхностью, отбрасывая какие-то тряпки, обрывки шкур, кости. Похоже, он что-то искал здесь, среди устроенного им самим царства мертвых. Тем временем костер по центру ослабевал, и света в подземелье становилось все меньше. Решившись, Книжник спросил:

– Почему ты сначала бросил меня, а после решил вдруг спасти? – Он сделал паузу и добавил: – Зигфрид.

Чужеземное имя звучало непривычно, резало слух. Однако стоило ценить жест, сделанный высокомерным вестом. Наверное, это следует почитать за великую честь – звать по имени того, кто не откликается на меньшее, чем «повелитель». Что ж, и на том спасибо.

На этот раз вест не стал принимать высокомерную позу, а ответил просто:

– Нужно узнать было, где у них гнездо. С твоей помощью решил я сделать это.

Книжник оторопел:

– Так я был приманкой?!

– Конечно,– спокойно ответил Зигфрид.– Я и не думал, что ты на большее способен.

– Ну спасибо тебе на добром слове! – В голосе семинариста отчетливо сверкнули ядовитые нотки. Куда-то ушла обычная робость, уступив место раздражению.– Хорош союзник, ничего не скажешь! Знаешь, как это у нас называется? Предательство, вот как!

– Я же успел до того, как тебя убили,– спокойно возразил вест.

– Да я чуть со страху не окочурился! – заорал парень, до боли сжав кулаки. Еще немного – и он бросился бы на веста, рискуя напороться на небезызвестный клинок.– Меня эти мальцы проклятые чуть на игрушки не порезали!

– Зато получил ты возможность проявить себя,– хладнокровно заметил Зигфрид.– И теперь вижу я, что воином и впрямь хочешь стать ты.

– Да я. Тебя. – Книжник задохнулся от ярости.

– Хочешь напасть на меня? – с интересом произнес вест.

– Я не буду звать тебя Зигфридом, много чести! – выпалил Книжник.– Буду звать просто – Зиг!

Вест недоуменно посмотрел на разбушевавшегося спутника и вдруг расхохотался – громко, раскатисто. Вся злость семинариста немедленно испарилась, он даже почувствовал, что краснеет от стыда за собственный страх, глупость и несдержанность. Смех Зигфрида оборвался, и вест сказал уже со свойственным ему спокойствием:

– Боги с тобой, зови меня Зигом. В конце концов, ты почти что жизнь мне спас.