– А ты скрежет не слышал? Био идет, – бросил десятник. – Пора нам уходить.

– Миха, примешь? – спросил Игорь, шумно дыша: даже для такого верзилы, как светловолосый разведчик, пленник оказался слишком тяжел.

– Закидывай, – милостиво разрешил конопатый товарищ.

Пара мгновений понадобилась, чтобы уложить маркитантского прихвостня поперек седла.

– А ты ко мне забирайся, – распорядился десятник. – Вместе поедем.

Игоря упрашивать не пришлось: приняв руку помощи, он позволил затащить себя на спину захаровского скакуна.

– Какой это у тебя по счету фенакодус? – уточнил старший побратим тихо, так, чтобы слышал его только Игорь. – Двадцатый?

– Второй, – хмыкнул дружинник. – Нашел время шутки шутить, тоже мне…

– Все равно много, второй раз на рейде и второго скакуна потерял… Этак фенакодусов не напасешься!

Игорь ничего не ответил, только покачал головой и фыркнул.

Захар тоже усмехнулся и, пришпорив фенакодуса со звучным именем Горд, направил его к кремлевским стенам.

Игорь сидел на лавке и нервно притопывал сапогом по полу, когда в помещение вошел Захар.

– Ну что там? – спросил младший побратим, вскакивая с лавки.

– Чего ты так переживаешь? – усмехнулся десятник. – Никуда этот твой мерзопакостный наемник не денется, чем дольше в остроге просидит, тем охотней все нам расскажет.

– А воевода-то что сказал? Дал добро на допрос? Или сам хочет с ним говорить?

– Да ему-то зачем? Это же в первую очередь наше с тобой дело. И воевода прекрасно понимает, что лучше и подробней нас с тобой этого типа никто не расспросит.

Игорь кивнул. И действительно: что мог испросить у пленника тот же Миха? Или сам воевода? Тогда как у Захара и особенно у Игоря имелось к наемнику немало любопытных вопросов.

– Ну что, пошли? – десятник вопросительно посмотрел на побратима.

– Как скажешь, – пожал плечами светловолосый дружинник.

Игорь старался казаться равнодушным, однако на самом деле буквально сгорал от нетерпения. Еще бы! Разве мог он предположить, что буквально через две недели после их злоключений в Кремле окажется прихвостень коварного маркитанта?

«Возможно, конечно, он никак не поможет нам в поисках Вадима, – думал Игорь, шагая следом за Захаром по коридору. – Тем более вон как он его ненавидит! Но попытаться выудить у него эту информацию определенно стоит».

Они вышли на улицу и тут же погрузились в привычный уху шум – вдали звенели клинки тренирующихся воинов, клокотали горны и гудели меха кузнецов, гомонили люди у домов, потрепанных, но все еще способных приютить под своей крышей жителей Кремля. Скользя взглядом по окрестностям, Игорь невольно обратил внимание на ребятню, которая играла в узком проулке – улыбки и смех большинства малышей разительно контрастировали с хмурой миной крохотного брюнета. Ему было на вид лет пять, может, шесть, но он казался этаким маленьким взрослым. Пока другие наслаждались дуракавалянием, он стремился победить в этой, как будто, пустяковой игре.

«Явно большой человек вырастет, – подумал Игорь, с удовольствием наблюдая за потугами коротышки. – Наверняка, сын кого-то из наших…»

Когда-то и они с Захаром тоже были подобными «буками». В иное время и в ином месте их бы, наверное, сочли страшными занудами, но здесь, в Кремле, ценился в первую очередь серьезный подход к делу. Жизнь современного человека была слишком коротка, чтобы тратить ее понапрасну. Каждый знал это с младых ногтей, но не всяк умудрялся побороть соблазн. И, по иронии, особенно сложно было взять себя в руки как раз носителям D-гена, кому в будущем надлежало с мечом в руках защищать родную крепость на стене или за ней, в московской Зоне. Урожденный пахарь, ставший дружинником – нонсенс. А вот носители D-гена, «скатившиеся» до мастеровых, встречались чуточку чаще.