Мы уселись на бревно. При этом я отметил, что на нем практически не было шерсти, застрявшей в трещинах древесины. Значит, об него не чесались и на нем не возились другие нео. То есть я удостоился чести сидеть на королевском диване. Наверно, этим и объясняется многозначительный взгляд Рренга. Вождь явно ждал благодарности, и я не замедлил ее высказать – в любом мире и обществе слова не стоят ничего, а взамен ты можешь получить очень и очень многое. Как и огрести по полной, если скажешь не те слова.

– Благодарю за честь, великий вождь, – кивнул я, положив ладонь на разгрузку. – Я счастлив, что смог оказать небольшую услугу тебе и твоему племени, и недостоин твоих милостей.

Рренг слегка озадаченно поморгал глазками, переваривая услышанное. Потом до него дошло, и он довольно оскалил клыки.

– Ты красиво говоришь слова, хомо, – пророкотал он, слегка хлопая меня по плечу, от чего я едва не свалился с бревна. – Руги стал совсем старый. Рренг часто ходит в рейды, а Руги разучился говорить нужные слова. И когда Рренга нет, их вообще некому говорить. Рренг думает – из тебя выйдет хороший вестник мыслей вождя. Что скажешь?

Настал мой черед морщить лоб, пытаясь понять, на какую должность меня собираются определить. Старый Руги – это небось тот лохматый дед с питательными слюнями. «Вестник мыслей вождя». Сдается мне, это что-то вроде замполита, были раньше такие специалисты в армии. Занимались промывкой мозгов военнослужащих и поддержанием оных в стерильном состоянии. Интересная перспектива. В своем цирковом детстве я всегда мечтал стать дрессировщиком. Но стал тем, кем стал, и сейчас перспектива доносить чужие воспитательные программы до кровожадных нео меня уже не прельщала.

– Твоя мудрость столь же остра и блистательна, как твой меч, великий Рренг! – произнес я, сам себе удивляясь – вот это загнул! – Но я воин, а не оратор. И мой путь – это путь клинка.

Предводитель нео сдвинул на затылок лошадиный череп – как он только не сваливается в таком положении? На сальной гриве, слипшейся от грязи, держится, что ли?

Хозяин черепа задумчиво почесал макушку, достал из свалявшейся шерсти крупную мутировавшую вошь, задумчиво раздавил ее и принялся обсасывать пальцы. То ли дал понять, что бывает с теми, чьи интересы идут вразрез с желаниями вождя, то ли просто соображал, на что может сгодиться строптивый хомо. А может, и то и другое вместе – как известно, первое второму не мешает.

Как и положено большому начальнику, Рренг думал долго, и мне сидение на жестком почетном месте порядком осточертело. И чисто чтобы развеять скуку, я поинтересовался:

– А зачем вы убили соплеменника? Другой еды здесь нет, что ли?

Нео скривился.

– Арры – грязь под ногами Раргов. Они позор Новых Людей.

– Что так? – удивился я. По мне, если одна горилла чуть светлее другой, то от этого вторая вовсе не становится идеалом красоты и добродетели.

– Арры не уберегли своего вождя, – сплюнул себе под ноги Рренг. – Убийца проткнул Краггу затылок свинцовой стрелой и скрылся. Арры не смогли поймать убийцу, они даже не видели его. А потом они упустили пленного хомо, который убил четверых лучших воинов Арров и скрылся. После чего Арры струсили и позорно бежали от стен Кремля. Кто они после этого?

– Грязные, никчемные, вонючие обезьяны, – с удовольствием произнес я.

Нео покачал головой.

– Зря ты не хочешь быть вестником моих мыслей, Снар, – сказал он. – Рренг сам вряд ли сказал бы лучше.

«Это точно, – подумал я. – С таким запасом мозгов во вшивой башке лучше вообще помалкивать».