– Вы были депутатом Верховного Совета, у вас еще на лацкане след от значка, ботинки из-за границы…

Нового заместителя начальника следственной части по особо важным делам Николая Михайловича Коняхина (его перевели в МГБ с должности инструктора административного отдела ЦК партии) вместе с Зайчиковым министр Игнатьев и его заместитель Гоглидзе привезли к Сталину на «ближнюю» дачу.

Зайчиков рассказывал, что увидел старого человека, несколько сгорбленного, с опущенными плечами. Вождя особо интересовал арестованный министр Абакумов. Распорядился на его счет:

– Заковать в кандалы.

Сталин остался недоволен проектом обвинительного заключения по делу Абакумова.

Бывшего министра обвинили в том, что он «вынашивал изменнические замыслы и, стремясь к высшей власти в стране, сколотил в МГБ СССР преступную группу». От Абакумова требовали признаний. Но он лучше других понимал: признание равносильно смерти. Как только подпишет протокол допроса, сразу доложат Сталину и для него все кончится – расстреляют. Поэтому Абакумов никаких обвинений не признавал.

Коняхин допрашивал арестованного начальника секретариата МГБ полковника Ивана Александровича Чернова:

– Ваш Абакумов собирался захватить власть. Говори, как Абакумов наметил распределить министерские портфели?

А вождь злился на следователей с Лубянки, потребовал бить Абакумова и других арестованных чекистов смертным боем. Новый министр госбезопасности Семен Игнатьев спешил исполнить указание вождя. Отправил Сталину написанную от руки записку:

«Абакумов переведен из Лефортовской в Бутырскую тюрьму и содержится в ручных кандалах. Расположение камеры, в которой находится Абакумов, исключает возможность его связи с кем-либо из лиц, не имеющих отношения к его охране и допросам.

Абакумов охраняется людьми, не знающими его и неизвестными ему. Содержится не под фамилией, а под присвоенным ему номером. Подобраны и уже использованы в деле два работника, могущие выполнять специальные задания (применять физические наказания) в отношении особо важных и особо опасных преступников».

Группе чекистов выдали резиновые палки, обещали путевки в дом отдыха, денежное пособие и внеочередное присвоение воинских званий. Они старались. На допросах так избивали Абакумова, что он ходить не мог. Заключение тюремного врача свидетельствует о том, что Абакумова (ему было всего сорок с небольшим, и на здоровье он прежде не жаловался) превратили в полного инвалида:

«Заключенный номер пятнадцать еле стоит на ногах, передвигается с посторонней помощью, жалуется на боли в сердце, слабость, головокружение. По состоянию здоровья нуждается в переводе из карцера в камеру».

Недавнего министра держали в карцере-холодильнике. Морили голодом. В апреле 1952 года Абакумов попросил бумагу и карандаш. Написал письмо Берии и Маленкову:

«Ночью 16 марта меня схватили и привели в так называемый карцер, а на деле, как потом оказалось, это была холодильная камера с трубопроводной установкой, без окон, совершенно пустая, размером два метра.

В этом страшилище, без воздуха, без питания (давали кусок хлеба и две кружки воды в день) я провел восемь суток. Установка включалась, холод все время усиливался. Я много раз впадал в беспамятство. Такого зверства я никогда не видел и о наличии в Лефортово таких холодильников не знал – был обманут. Этот каменный мешок может дать смерть, увечье и страшный недуг.

23 марта это чуть не кончилось смертью – меня чудом отходили и положили в санчасть, впрыснув сердечные препараты и положив под ноги резиновые пузыри с горячей водой».