Он вышел из квартиры, спустился во двор. Лада дремала в машине, скрестив на груди руки. Дверцы были заблокированы, поэтому ему пришлось постучать в окно.

Лада услышала его, открыла глаза, заулыбалась.

Слава сел в машину.

– Я думал, ты к экзаменам готовишься.

Лада улыбнулась, кивком показала на заднее сиденье, где лежали учебник и конспект. Она училась на экономическом факультете. Третий курс на излете. Через год с небольшим, если все будет хорошо, у нее появится диплом.

– Пошли? – Лада кивнула на дом.

– Может, сначала в магазин?

Славе нужен был рабочий инструмент, но в первую очередь он подумал о простынях, без которых в постель с любимой девушкой не ляжешь.

Кровать действительно оказалась крепкой. Скрипела сильно, но бурную встряску выдержала, не сломалась. Даже пружины не вылезли.

– Славка, если ты меня бросишь, я не знаю, что со мной будет, – трепетно прижимаясь к нему, громко прошептала Лада.

– Я тебя не брошу. Даже за пятьдесят тысяч долларов.

– Почему за пятьдесят? – Лада непонимающе нахмурила брови.

– Леон мне именно столько предложил, сказал, что ты этого и ждешь.

– Я жду?.. Вот козел!

– Он так просто не отстанет.

– Да уж, прилип как тот банный лист.

– Да, к такой попке трудно не прилипнуть. – Он улыбнулся.

– Ты же отказался?

– А ты как думаешь?

– Достали они меня. Отец на мозги капает.

– Пока тут поживем, потом квартиру снимем. Здесь скоро пыли будет, не продохнуть.

– Я буду тебе помогать.

– Да, мне нужна твоя поддержка. Но моральная. Еще перекусить было бы неплохо.

– Да, конечно.

Лада поднялась с кровати, сунула ноги в туфли и голышом, дефилирующей походкой направилась на кухню, где в допотопном холодильнике лежали продукты, купленные в ближайшем универсаме.

Мебель вынесена, сантехника и кафельная плитка демонтированы, обои содраны. Все это Каретников сделал в одиночку. Всего за два дня. Но демонтаж еще не закончен. Надо снять и выбросить старый, никуда не годный паркет, отодрать подоконники. Нужно спешить, потому что мусорный кузов коммунальники заберут уже завтра.

Слава с охапкой мусора в руках вышел из квартиры на лестничную площадку. Навстречу ему шагал Константин Евгеньевич, отец Лады. Жесткие курчавые волосы, круглое лицо, маленький носик, глазки навыкат. Никакого сходства с дочерью. Как будто Лада родилась не от него.

Сколько помнил Слава, на нем всегда был мятый костюм. Как и сейчас. Стрелки на брюках давно уже разошлись, туфли пыльные. Но при этом он не стеснялся корчить из себя важного господина.

– Работаешь? – с кривой усмешкой спросил Константин Евгеньевич и кивком показал на дверь.

Слава задом втянулся в квартиру, сбросил мусор на пол в прихожей.

Константин Евгеньевич вошел, огляделся. В глубину проходить не стал, но дверь за собой закрыл.

– Это хорошо, что ты сразу за дело взялся. Чувствуешь ответственность.

– Если вы хотите, чтобы я отказался от Лады, то зря.

– Хочу!.. Как ты не можешь понять, что вы не пара?

– Это вы не можете понять, что мы пара.

– Что ты ей можешь дать?

– Вы тоже с ноля начинали.

– Время такое было. Тогда я смог чего-то добиться, а сейчас все уже давно поделено. Тебе кусок пирога не достанется. Если, конечно, ты в мой бизнес не хочешь влезть.

– Не имею такого желания.

– Хорохоришься?.. Ну-ну.

– У нас все будет. Не надо «ну-ну».

– Лада где?

– В институте. Экзамены у нее.

– Скажи ей, чтобы домой ехала.

– Сами скажите.

Лазарев скривил губы, выражая свое недовольство. Он звонил Ладе, просил вернуться, но не смог уговорить. Именно поэтому снизошел до Славы.

– Чай будете? – спросил тот.

Лазарев скривился еще сильней. Дескать, не привык я в такой обстановке чаи гонять. И вообще, пью только из хрусталя и саксонского фарфора, а ем с золота.