Занимаясь заготовкой мяса, мужик то и дело ненавязчиво интересовался тем или иным предметом экипировки парня и внимательно выслушивал ответы. Впрочем, из всего сказанного Беломиром он и сам понимал едва ли треть. Рассевшись у костерка, они дожидались, когда поспеет мясо, и между делом перекидывались вопросами. Наконец, парню эти танцы с бубнами надоели, и он на очередной наводящий вопрос устало произнес:

– Ждан, не крути. Спросить чего хочешь, так спрашивай.

– И спрошу, – чуть помолчав, решительно кивнул мужик. – Ты откель такой взялся? Чьих будешь? С виду навроде наш, а по речи то ли свей, а то ли и вовсе латинянин какой.

– С Белого моря я, – вздохнул Беломир, уже успевший выбрать хоть какую-то линию поведения. – Там, – махнул он рукой на север, – еще море имеется. Белым его кличут. Вот на берегу и жил.

– Из варяг, что ли? – удивился Ждан.

– Сам ты варяг, – фыркнул парень. – Говорю же, у моря жил. Помор значит.

– А доспех? Доспех-то латинянский, – ткнул мужик пальцем в кирасу.

– И что? – пожал Беломир плечами. – Доспех добрый, мастером сделан, вот и прибрал.

– Добыча выходит? – осторожно уточнил Ждан.

– Добыча, – кивнул парень, решив не вдаваться в подробности, чтобы окончательно не запутаться. И без того хватало недопониманий из-за языкового барьера.

– А здесь ты как? – зашел Ждан на следующий круг.

– Самому бы знать, – вздохнул Беломир, решив не множить сущностей и на этот вопрос ответить правду. – Не знаю, как тут это называется, но мы говорим – шаровая молния.

– Чего?! Какая молонья?! – подскочил мужик, впившись в него настороженным взглядом.

– Шаровая. Ну, вот примерно такой шар, – показал он руками, – светится, трещит и сам по себе летит непонятно куда. Слыхал про такое?

– Слыхал. И видать даже довелось однажды, – осторожно кивнул Ждан.

– Вот таким шариком меня и приложило. Очнулся уже возле той рощи, – вздохнул Беломир, доставая из сумки обломок своего меча. – Вот, видишь. Так шандарахнуло, что даже железо доброе оплавилось, – закончил он, протягивая рукоять собеседнику.

– Счастлив твой бог, парень, – растерянно проворчал Ждан, внимательно рассматривая обломок, но при этом избегая брать его в руки. – Оно тебя живота лишить должно было.

– Обошлось, но шарахнуло крепко, – согласился парень, выразительно поглаживая себя по обгоревшей голове. – Вон, волосы все спалило да перекинуло непонятно куда.

– Мы ту молонью кличем Перунова оса, – негромко пояснил Ждан, не сводя взгляда с лица парня. – Бают, он, коль осерчает на кого иль решит, что сей муж ему в особом деле потребен, то посылает за ним осу. А та уж его и шлет, куда Перуну потребно.

– Перуну, значит… – задумчиво протянул Беломир, прикидывая, чем ему может грозить его же откровенность. – А вы, значит, еще за старых богов стоите?

– А ты что же, греческие требы правишь? – угрюмо поинтересовался вместо ответа Ждан.

– У меня свой бог, – отмахнулся Беломир, умудрившись даже не покривить душой.

Ведь на самом деле он и сам не знал, к какой конфессии относится и к какой вере относились его предки. Сам он никогда не был крещен и потому к религии относился с некоторым скепсисом, хоть и поминал иной раз имя божье. Особенно во время службы в армии. Как известно, в окопах атеистов нет. По большому счету ему, что старые боги, что новые, без разницы. Главное, чтобы жить не мешали. Особенно их прислужники.

– И как его у вас кличут? – не сдержал Ждан любопытства.

– Не поминай всуе, – вяло огрызнулся парень. – Это тебя кличут, а он бог. Всему роду заступник, – на всякий случай добавил он, чтобы хоть как-то объяснить свою резкость.