– И что же они хотят? – хмуро спросил Николай Александрович.

– Того, что хотят все империи мира: природные ресурсы на смежных территориях для собственного пользования. А заполучить их можно только военным путем. Надо признать откровенно, мы до сих пор слишком мало внимания обращали на Японию, а наш Генеральный штаб по-прежнему считает, что ее армия и флот чрезвычайно слабые и не сумеют помешать нам утвердиться на Дальнем Востоке. Вот это и есть наша стратегическая ошибка… Нам бы не следовало забывать, что в действительности Япония – очень хитрый и опасный враг!

– Вижу, что вас отрекомендовали верно, вы действительно разбираетесь в разведке и знаете ее наиболее слабые стороны. Но позвольте с вами не согласиться кое в чем. Наше государство никогда не пренебрегало агентурой, на ее деятельность выделяются из казны сотни тысяч рублей. – Хмыкнув, Николай Второй добавил: – Поверьте, я знаю, о чем говорю. Лучшие офицеры русской армии, владеющие иностранными языками, направляются как агенты в европейские столицы, где ведут разведывательную деятельность. Результаты их работы приносят большую пользу России.

– Ваше Императорское Величество, не берусь умалять достоинства русских разведчиков. Хочу с вами согласиться, что в Германии, Франции, Румынии и других европейских государствах наши агенты действуют весьма грамотно и эффективно. Но эффективность нашей военной разведки значительно снижена на Дальнем Востоке. Это объясняется вполне разумной причиной: российская разведка просто не успевает за активным расширением наших территорий в Маньчжурии. А подготовка хороших агентов – дело трудное и кропотливое.

– Возможно, что вы правы, – задумавшись, ответил император. – И какие будут ваши предложения?

– Нужно изменить государственный подход к разведке. Мне довелось закончить Николаевскую военную академию, но военной разведке там нас не обучали, не преподавали даже азы! Разведка среди офицеров считается делом для дворянина недостойным, я бы даже сказал, непотребным… По их мнению, ею могут заниматься только низшие слои дворянства и мещане, сыщики да переодетые жандармы. Такое представление о разведке следовало бы сломить на государственном уровне. Добившись этого, мы сможем привлечь в разведку самые блестящие умы России! Только в таком случае можно улучшить качество добываемых сведений.

– Очень дельное замечание. Попробую изменить ситуацию, хотя сделать это будет крайне непросто. А вот каковы ваши личные наблюдения, Владимир Константинович, что вы думаете о японцах?

– Генеральный штаб явно недооценивает японцев. Они умнее, хитрее, изворотливее и сильнее, чем нам представляется. Армия в Японии непрерывно наращивается. Ее численность держится в строжайшем секрете. По самым скромным подсчетам, в ней не менее полумиллиона человек.

Пальцы государя нервно отбили по поверхности стола короткую дробь.

– Не мало… Но, по данным Куропаткина[3], их армия составляет немногим более трехсот тысяч.

– Японцы специально занижают численность своей живой силы, чтобы наша армия не успела к началу войны подтянуть дополнительные силы, – горячо заверил полковник Самойлов. – Японские контрразведчики весьма преуспели в разного рода дезинформации. Это как раз тот самый случай.

– Что думает японское командование о русской армии?

– Японцы считают, что наша армия и флот будут разбиты даже до того, как дождутся подхода подкреплений. По их мнению, русский флот значительно устарел и слабее японского.

Николай Александрович аккуратно положил руки перед собой на стол.