Между тем провожатые спорили, снова забыв о ней.

– Нет, Слэйд, – горячился Денни. – Мы должны спасти Эри. Все это время я думал, что она осталась в том лесу…

– Хочешь сказать, совесть мучила? – усмехнулся грабитель.

– Нельзя ее во второй раз бросать, – он стиснул челюсти.

– А ты, Денниард, романтик, – Слэйд покачал головой.

– Кто?

– Хорошо, глянем, что там. Сколько человек в конвое. Если и получится, то только до моста перехватить. Дальше я бы не рискнул.

– Тогда чего ждем?

Слэйд наконец выпустил руку Антис.

– Простите, леди, дела, – он отсалютовал двумя пальцами и побежал за приятелем.

Антис так и осталась стоять в переулке, не понимая, что это только что было. Ее жизнь разрушена. Даже вещей больше нет. Она в Толлгарде никогда не бродила одна и до дома неясно, как добираться. А если и доберется, то дальше будет не слаще. Замуж приличный человек не возьмет. Разве что отец, может, кому продаст. Зато виновнице всего этого торжества теперь бегут на выручку грабители. С ее украшениями за пазухой.

Молодец, Антис, что еще сказать.

***

Копыта застучали о мостовую. Решетка тюремных ворот поднялась, первой выпуская телегу с мужчинами. Ее клетка тронулась следом.

Солнце поднималось выше и начинало припекать. В воздухе разливался аромат цветущих садов. В такой день было жаль умирать.

Улицы встретили их людскими криками. Кто-то швырнул в лорда Кебарда яйцо. Желтоватая жижа разлилась по рукаву балахона. Эри обернулась и увидела Карину, ту самую служанку из поместья лорда. Сам Кебард и ухом не повел. Даррен тоже казался спокойным, как старое дерево.

Только Эри повторяла про себя, как заклинание: «Все будет хорошо».

Процессия свернула в переулок, а оттуда в арку массивного трехэтажного дома. Зевак здесь уже не было. Кебарда и Даррена повезли дальше прямо. Ее же телега остановилась.

Двое солдат натянули поверх клетки черный брезент. Цокот копыт постепенно удалялся.

«Чего мы ждем?» – недоумевала Эри.

Наконец и ее телега тронулась, но сразу завернула налево.

– Стойте-стойте! – воскликнула она. – Мы же не туда едем! Почему не с ними?

Отвечать никто не собирался.

Эри заметалась по клетке как пойманный зверь. Потрясла деревянные прутья, попыталась процарапать брезент. Балахон пропитался холодным потом. Сердце вторило стуку копыт. Беспомощность протянула цепкие пальцы и начала душить.

***

Королева Леория величественно улыбнулась. Эльфийский посол Бьерн поклонился и сел на приготовленное рядом кресло. Со специально построенной ложи открывался вид на площадь. Словно в море из живых людей высился остров-эшафот, окруженный плотным кольцом стражи.

Краем глаза Леория заметила, что Бьерн без нужды теребил кружевной платочек. Она взмахнула черным веером.

– Вы уже слышали, – спросила она, – что убийце всего шестнадцать?

– О да, – посол состроил скорбную мину, – это так ужасно! Ребенок убил...

– Она не ребенок, – перебила его Леория, – она полуэльф.

Лицо Бьерна вмиг стало белым.

– Тем ужаснее, – проговорил он, сглотнув, – что это может омрачить наши переговоры.

Леория мягко, почти по-женски улыбнулась. Зрелище ерзающего в кресле эльфа доставляло ей удовольствие.

Отношения между Западной и Восточной Лансией всегда были сложными. Ренорд любил разглагольствовать о мире, писал Хинту длинные письма, а ей даже стихи посвящал. Но разведка Лидера докладывала, что в эльфийских пилорамах и кузницах ни на день не останавливается работа. И Леория могла понять, почему.

Остроухие считали весь Снежный полуостров своей исконной территорией, и никакие переговоры и фальшивые любезности не отменяли их намерений. Мир, который собирался подписать ее муж, ничего бы не изменил. Только усыпил бы бдительность, чем хитрые эльфы не преминули бы воспользоваться.