Лизавета заканчивала медицинский институт, жила здесь с отцом, а мачеху, хоть и начала называть мамой, особо так и не полюбила, да, впрочем, Алиска и не старалась. Пару лет пожила тут с мужем и квартиру запросила, мол, Андрею надо в развивающую школу, да на спорт. А Палыч не спорил. Вот и получалось, что хозяйка приезжала сюда на выходные, да когда взбредёт в голову.

Андрейка парень не плохой, только вот больно от денег зависимый вырос. Машина, друзья, девчонок сюда возит, когда отец уезжает. Лиза любит его до безумия, прощает все. Ей с детства, видать, на судьбе положено за кем-то ходить. Сначала за мамкой своей, теперь за мной, за братом. Всех любит, всем угодит, а себе – что останется.

Когда я узнала, что Палыч дом на Андрея оформил, три дня чертыхалась, а Лиза меня успокаивала, мол, семья они, и все. Ни за что Андрейка ее не оставит на полянке. Я даже как-то смелости набралась и к Палычу пошла. Высказала за Лизку все, что на душе, а он – мякиш хлебный. Добрый, как Лизка, людей по себе мерит. Посмеялся, успокоил, да проводил со словами, что брат с сестрой – одна кровь, никогда тому не бывать.

Лиза, по сути, и росла у меня, а когда учиться начала, приходила вечерами книги читать. Знала я, что она не для себя, а чтобы я не в одиночестве вечера проводила. Да чего Бога гневить, самые счастливые годы жизни после смерти мужа с Лизонькой у меня и были. Она мне столько книг прочитала, сколько я за свою жизнь не знавала! Мы с нею и про медицину, и про любовь, а когда и про путешествия. Обещала мне Лиза, что как только закончит свой институт, обязательно свозит меня в это самое путешествие.

Подумала я тогда, подумала, да и сделала землю на нее, благо, и копий документов девка наоставляла у меня вместе с книгами.

Соседки, что прежние хозяйки садовых плантаций, что нынешние профурсетки, в подруги не торопились. Ну, ладно, нынешние-то понятно - там статус, а старые ненавидели меня за мою работоспособность. Им мужья меня вечно в пример ставили. Когда все в саду просыпались и собирались семьей на ненавистной картошке, я уже заканчивала ее окучивать. Когда сады начало подтапливать, сама сделала дренаж. Обошла сады, нашла уклон, договорилась с людьми, у которых этот дренаж будет проходить, и, не нанимая никого, прокопала канавку мимо своего домика.

Землю я чувствовала, и она мне отвечала взаимностью: урожаи были богатые, вредители не торопились на мои вовремя опрысканные кустики, а непогода будто обходила участок стороной. Дочь как-то сказала, что это все мой знак зодиака. Мол, Девы к земле ближе всех, и рождаются с лопатой в руках. Так я и прожила с этой своей лопатой.

Давление вечером не поднялось. Это было большой удачей. Лизавета позвонила несколько раз, про меня и про Андрейку спрашивала. Но на улице было уже темно, а Андрея не было. Я тоже было запереживала, но легла, выключила свет. Все равно рано не засну, а свет от машины его увижу. Вот ведь засранец. У девки завтра экзамен, не спит, поди, переживает, а ему хоть бы хны!

Проснулась я от лая соседской Таи – собаки размером с кошку, не больше, а голосу такого противного, будто бензопила. Вспомнила про Андрея, чертыхнулась про себя, что заснула, старая развалина, встала и подошла к окну. Даже если приехал пока спала, свет он ни за что на крыльце не выключит. Самому не платить, чего бы не пожечь?

Света у крыльца не было, как, впрочем, и в доме. Посмотрела на часы. Три ночи. И чего проснулась в такую рань? Не заснуть теперь, к гадалке не ходи. Только если к утру.