– Ну а я что? Подобрал на Яузе красивую девушку. Смотрю в зеркало, шикарная цаца! Начал потихоньку клинья подбивать, мол, хотите я стану вашим персональным водителем и все дела. Смотрю, заулыбалась, плечиками так подергивает, – Толик изобразил, как именно девушка подергивала плечиками, и это вызвало всеобщий взрыв хохота. – Короче, она уже как бы даже и не против. Думаю, пока доберемся по адресу, уболтаю на что-нибудь. И тут, прикиньте, на трамвайной стрелке пробиваю колесо.

– Вот невезуха, да.

– А куда ты смотрел, брат?

– Известно куда, на цацу он зенки пялил…

Толик подождал, пока стихнут голоса, и закончил историю: – А девушка откашлялась и говорит басом: «Давай помогу, я ж в автомастерской работал. До операции!» Тут я и охренел!

Любистина Даниловна поморщилась. Да, что поделать, в ночь с пятницы на субботу пьют даже таксисты. Остаются в таксопарке после смены, наливают по маленькой и травят байки. И не выгонишь…

Она защелкала спицами, вывязывая изнаночные петли. На этот раз пряжа была красная.

– Что, не спится, воронье? – Гурам с порога окатил презрением теплую компанию. – Квасите, значит. Почему меня не подождали?

– А мы тебе самое вкусное оставили, – заискивающе проблеял Викентий. – И место твое любимое никто не занял.

– Еще бы, – оскалился Гурам. – Кто ж рискнет последними зубами?

Он плюхнулся в продавленное кресло и взгромоздил ноги на угол стола.

– Слышь, малой! Плесни-ка мне отравы, че-то я устал сегодня. Да и Андрей подвел. Зря только понадеялся на него…

Любистина Даниловна навострила уши. Подвел? Это что же значит? Не пришел? Она не помнила, был ли сегодня вызов на Ярославское шоссе, да и напарница могла принять, прежде чем уехать домой…

Неужели, сработало? Может, изменник покаялся, послал любовницу к черту и теперь замаливает грехи? Сдувает с жены пылинки, дарит ей шубы и золото. В путешествие увез? Ох, деточка, только не верь ему. Такие никогда не успокаиваются, через какое-то время новую любовницу заведет. Подарки бери, требуй как можно больше, а верить – ни-ни…

– Я-то думал, опять срублю лишку, и вдруг Андрей протягивает мне пятихатку. Ну, то есть впритык, по счетчику. Я, конечно, хмыкнул. А он мне в ответ: «А прикинь, что тут было!» И как начал говорить без умолку. Выяснилось, что зовут его вовсе не Андрей, все это время он представлялся именем соседа. Ну, так, чтобы запутать следы. А настоящий Андрей два дня назад пришел домой с работы, видит – молодая жена повесилась.

– Как это? – заахали вокруг.

– Как, как. Натурально. Сделала петлю из шнура от фена, зацепила за подкову, прибитую над дверью, и удавилась. Записку оставила: «Добрые люди мне все рассказали. Я знаю о твоей любовнице, будь с ней счастлив!» Андрей пошел на балкон, покурил и сиганул с пятого этажа. Похоже, что жену любил безумно и никаких любовниц не заводил. И жить без своей Юленьки не захотел…

– И что? И что? – зашелестели вопросы.

– Что, что… Спрашиваю клиента своего: значит, все? Последний рейс? Вся эта история прочистила мозги и дальше никаких любовниц? А он усмехнулся: «Еще чего. Я вот думаю, как бы квартиру их прикупить и мою лапочку поближе перевезти. Чтобы на такси не тратиться», – Гурам покачал головой. – Зараза! Такого клиента потерял…

– Хватит трепаться! Я ошиблась из-за вашей дурацкой болтовни, – возмущенно проворчала Любистина Даниловна. – Сбилась со счету! Надо было делать лицевую петлю, а я сделала изнаночную.

Пусть день был и солнечный, над Ильей, казалось, тяжелым серым металлом висели тучи. Рюкзак почти пуст: всю чагу у родного Коромыслова он уже срезал, поэтому в заготконтору нести особо нечего. Ну, хотя бы мороженое купит на те гроши, что дадут за два скромных по размеру гриба…