«Я всегда бежала без оглядки от такого типа мужчин, – подумала она, с дрожью в коленках разглядывая мускулистого здоровяка. – Если бы тогда, в клубе, мы с Голди слегка не перебрали, то я никогда не оказалась бы с ним в постели. И зачем только она пригласила его к нам за столик. Это ведь Голди, смущённо хихикая, прошептала мне на ухо, что у него громадный хуй. Кажется, ей рассказала об этом какая–то подружка, у которой Кент делал ремонт».

Представляя себя современной женщиной, Линда считала, что ей глубоко чужды странные ветхозаветные заскоки. Её бывший муж и все последующие любовники были образованными и утончёнными мужчинами. Настоящими интеллектуалами. С ними можно было поговорить на разные возвышенные темы, обсудить политику и искусство.

Кент же был полной противоположностью её прежним мужчинам. В нём не было ни грамма утончённости и изысканности, только стальные мускулы и мощная привлекательность самца. Музыкой, историей, архитектурой он никогда не интересовался. Его голова была набита только сальными шутками и неприличными анекдотами.

«Я, наверное, была не в себе, когда согласилась выйти за него замуж», – подумала Линда.

Правда, чем ниже её взгляд спускался по широкой, мускулистой, волосатой груди Кента, тем сильней начинали подгибаться у неё коленки. Подгибаться не от страха, а от невероятного возбуждения. Пока она находилась на работе, вдалеке от Кента, то постоянно говорила себе, что поспешный брак был ошибкой. Но стоило ей оказаться рядом с ним, всё здравомыслие немедленно исчезало, смытое громадной волной обжигающей страсти.

«Кент меня не любит. Я уверена, что он продолжает укладывать в постель каждую смазливую клиентку. Конечно, он же часто проводит по шесть–семь часов наедине с похотливыми домохозяйками, пока делает ремонт в их домах. Какая перед таким устоит. Даже Эмили Смит, главная ханжа нашей больницы, смотрит на Кента со странным блеском в глазах. Если у этой набожной сучки начинает гореть киска, что уж говорить о других».

Пытаясь образумить себя, Линда разглядывала огромного мускулистого красавца. Правда, стоило её взгляду добраться до громадного члена, она сразу же обо всём позабыла. Эта толстая дубина, с головкой похожей на бильярдный шар, заставляла её уноситься в такие сладкие выси, в которых она ещё не бывала. Раньше Линда никогда не думала, что может кончить семь раз подряд. Обычно всё заканчивалось одной быстрой и приятной волной.

Улёгшись боком на край кровати и подперев голову согнутой в локте рукой, Кент разглядывал Линду, которая неспешно приближалась к нему. Плотоядно облизывая губы, он любовался её длинными тёмными волосами, стекающими по белым гладким плечам, и большими упругими сиськами с торчащими сосками. Пробежав взглядом вниз по плоскому животу, Кент принялся рассматривать поблескивающий кучерявый треугольник, скрывающий розовую расселину.

Медленно подойдя к лежащему на кровати мужу, Линда грациозно опустилась на колени. Она присела так, что его здоровенный инструмент оказался прямо у неё перед носом. Ухватив толстый член у самого основания, Линда принялась медленно и неторопливо слизывать солоноватую смазку с распухшей головки.

– Даааааа, детка, – протянул Кент. – Сегодня я заставлю тебя хорошенько пососать мой хуй.

– А разве я когда–нибудь плохо сосала? – спросила Линда, поцеловав головку члена.

– Чёрт, ты права, детка, – рассмеялся он. – Ты самая лучшая хуесоска в мире. Ммммм. Дааааа.

Шерри, жадно ловящая каждое слово, сразу догадалась, чем собирается заняться её мамочка с этим похотливым дикарём. И хотя она всё понимала, но представить это у неё никак не получалось. Шерри казалось, что её мамочка слишком правильная, воспитанная и утончённая для таких извращённых забав.