Нужно было пойти и взглянуть на новую себя, но внезапно стало страшно. Да, тело молодое и вроде здоровое, без увечий – и видит она хорошо, и слышит превосходно. Допустим, не красавица, но предупреждали ведь! Рассудив, что лучше сделать это в одиночестве, Вероника уверенно шагнула к зеркалу.

Заключенное в кованую раму в затейливых завитушках, оно выглядело роскошным. А вот отражение...

– Все очень даже неплохо. Разве это уродина? Они настоящих уродин не видели! Ну полненькая, и что же? Диета и спорт все исправят. Зато мордашка вон какая милая – губы сочные, ресницы длиннющие, кожу только немного подлечить, чтобы сальный блеск убрать, прыщики и расширенные поры. И волосы у нее густые и еще длиннее, чем у меня были.

Вероника перебросила толстую косу через плечо. Все это она нарочно говорила вслух, на случай если призрачный друг вернулся и прячется в комнате. Она изо всех сил старалась изображать позитив, но на глаза против воли наворачивались слезы.

Невозможно было поверить, что вот эти лицо и тело в отражении – она, Вероника, которую еще сегодня утром дети принимали за ожившую Барби. Она поморгала, попробовала улыбнуться, повела плечами, нахмурилась. Толстушка в зеркале послушно копировала все ужимки.

– И грудь побольше моей будет, надеюсь, она не сильно уменьшится, когда похудею. Но волосы, конечно, просто шикарные. Только жирнятся сильно, – она с отвращением коснулась засаленных у корней прядей и отдернула пальцы. Смахнула с пухлой щеки мокрую дорожку слез. – Ну что же она такой зачуханкой-то была, неужели трудно хотя бы голову вымыть!

– Перестань корчить рожи, такой и останешься! – раздалось из угла так внезапно, что Вероника вздрогнула, отшатнулась и едва не упала, наступив себе на подол. – И без того не мисс Астакс.

– Мисс чего? – переспросила она, ища глазами собеседника.

– Астакс – столица твоей новой родины. На окраине этого города и расположен пансион госпожи Эббет, где мы сейчас находимся.

Рыжий ангел-хранитель беспардонно разлегся на постели и рассматривал Веронику, не скрывая насмешки. Он явно остался доволен впечатлением, которое на девушку произвела ее новая внешность.

– Слушай, ты, как там тебя, – подбоченившись, сказала она. – Слезь оттуда, это моя кровать. И вообще, ты помогать мне пришел или издеваться? Кстати, скажи наконец, как тебя зовут? Не очень-то удобно разговаривать, не зная, как обращаться к собеседнику.

– Чего злая такая? Прямо как... – он прикусил язык, будто едва не сболтнул лишнего. Вероника заметила, но переспрашивать не стала. – Не кажется, что я тебе помогаю с первой минуты нашего знакомства? Если бы не я, тебя бы уже не было в мире живых. Что касается имени... Считай, что у меня его нет. Можешь называть меня ангелом, у тебя ведь других знакомых ангелов нет, не запутаешься.

– Тоже мне! Где тогда твои крылья и нимб? – фыркнула Вероника. – Ладно, не хочешь – не говори, буду звать тебя “эй, ты!”. А за помощь спасибо, конечно, но подозреваю, что если бы ты не накосячил, то и пальцем ради меня не шевельнул бы.

– Ладно, называй, как тебе будет угодно, – смилостивился ангел и уселся на кровати по-турецки. – Тем более, чтобы меня позвать, тебе вовсе не обязательно вопить как потерпевшей. Согласись, это не всегда уместно, особенно учитывая, что кроме тебя меня никто не видит. Разве только какой-нибудь маг, но их я намерен избегать.

Оказалось, на груди Вероники висел крохотный медальон на тонкой золотой цепочке. Парень объяснил, что на нем изображен местный святой, и Доминика носила его как оберег, так что ни у кого не возникнет вопроса, почему девушка с ним не расстается. После того как у тела поменялась хозяйка, вещица тоже изменила назначение.