Тимур осознал, что слишком долго для нормального человека рассматривает рухлядь, при этом пуская слюну, держась за колени и дыша, как мерин после гонки. А его спутнику было хоть бы что. Дедуган прижался к дверному проему и резким взмахом руки велел Тимуру сесть. Тому уже было так равнобедренно, что он послушно шмякнулся на пятую точку и замер.

Старик приблизился к скосу, опасливо выглянул на улицу, быстро озираясь, резко присел, на карачках шмыгнул вдоль подоконника, вытянулся по другую сторону и опять произвел осмотр местности отработанным приемом заправского вояки.

На вид ему было не меньше семидесяти. Лицо его сморщилось черносливиной, толстые губы навыкат были нездорового сиреневого цвета, зато богатырские брови торчали крыльями мохнатой бабочки. Дедушка был суров, как древний идол.

Видимо, разведка показала, что опасности не ожидается. Дед скомандовал Тимуру ползти.

Поползли.

В конце коридора оказалась лестница с остатками советского кафеля и уцелевшими перилами. Тут старикан поднялся во весь рост как ни в чем не бывало и, напевая шаловливый мотивчик, направился вниз, игриво виляя полами плаща. Смена настроения была слишком резкой. Как можно изображать бегущих по лезвию бритвы и вдруг с ходу забыть осторожность? Этого Тимур не понял. Кое-как разогнулся, отряхнул колени изувеченных брюк и поплелся следом.

Большую часть нижнего помещения, скорее всего цеха, занимали широкие столы. Сверху глядели пустые корыта ламп дневного освещения. Витал затхлый дух химического склада. Пол оккупировала невообразимая свалка: штабеля заплесневелых валенок, мятые жестяные банки, бумага, рваный картон. Серый свет валился сквозь забеленные окна. Судя по гордому виду старика, это было место его обитания.

Спаситель широким жестом распахнул плащ и спросил:

– И шо вы себе думаете?

Тимур признался, что ничего не думает, потому что разучился это делать за последний час. И особенно не понял, почему надо было так бежать.

– А если темнец таки оказался, шо тогда?

– Кто-кто? – искренно не понял Тимур.

Старичок проигнорировал вопрос и, сощурившись, поинтересовался сам у себя:

– А который у вас час?

Выставив запястье, он обнаружил, что стекло наручных часов покрывает паутина трещин, а стрелки сбились на половину первого. Видимо, часы пострадали совсем недавно.

– Какая жалость! – Хозяин часов театрально заохал. – Позвольте сказать, шо меня таки звать Йежи. А вас?

Тимур назвался.

– Да? Вот так? Любопытно. Тогда позвольте спросить, нет?

– Валяйте…

– Зачем ты пришел сюда?

Тимур решил не заметить переход на «ты», все-таки человек старше на полвека, не меньше, и ответил приветливо:

– Контракт подписывал, тут наши поставщики офис снимают, возил бумажки с печатями.

– Что ты хочешь?

– Как раз об этом. Дурацкая история, но я заблудился. Помогите мне…

– Кто ты такой?

– Офисный менеджер, считаюсь белым воротничком, но гоняют, как обычного работягу. Так я…

– Ну и ладно… – Старичок присел на краешек стола. – Так шо тебе помочь?

– Где тут ближайший выход?

Йежи хлопнул себя по ляжкам:

– Как же ты здесь оказался?

– Друг привез, а сам куда-то подевался.

– И друг пропал? Ай-яй-яй! – Йежи кивал, как резиновая собачка. – А может, звонок другу, нет?

Простая мысль показалась прямо-таки откровением. Тимур сунул руку в карман и вспомнил, что новенький айфончик остался в куртке, которую сейчас носит Федор. Вместе с паспортом и пачкой пластиковых карточек. Выругавшись сквозь зубы, он похлопал по остальным карманам, что-то похожее на трубку болталось в нагрудном. Тимур извлек нокиевский слайдер: сигнал был. Набрал номер, свой естественно, прошел один гудок, второй, и телефон мирно разрядился.