Правда, науке это не мешает. Наука на высоте. Даже «нашли, наконец, способ сообщения с Луной». Правда, «она необитаема и служит только источником снабжения Земли разными житейскими потребностями, чем отвращается гибель, грозящая Земле по причине ее огромного народонаселения. Эти экспедиции – (на Луну, – Г. П.) – чрезвычайно опасны. Путешественники берут с собой разные газы для составления воздуха, которого нет на Луне».

Фрагменты и заметки, дополняющие «Петербургские письма», не менее интересны.

Вот герой заказывает обед: «Дайте мне: хорошую порцию крахмального экстракта на спаржевой эссенции; порцию сгущенного азота а ля флер-д-оранж, ананасной эссенции и добрую бутылку углекислого газа с водородом». (Марк Москвитин и в этом случае заметил: вот человек просит подать ему добрую бутылку углекислого газа с водородом. Я из любопытства набросал химическое уравнение. Получилась впечатляющая картина: углекислый газ плюс водород дают этиловый спирт плюс воду, не правда ли? А что такое этиловый спирт плюс вода? Это же водка! Геннадий Мартович, непременно покажите эту страничку химикам. Не изобрел ли, сам того не зная, по наитию, князь Одоевский водку, задолго до Менделеева?» – Г. П.) Юноши и взрослые мужчины, как правило, живут на севере, стариков и детей стараются отселять на юг. Часы определятся запахами. Есть час кактуса, час фиалки, резеды, жасмина, розы, гелиотропа, гвоздики. И главное: «Увеличившееся чувство любви к человечеству достигает до того, что люди не могут видеть трагедий и удивляются, как мы могли любоваться видом нравственных несчастий, точно так же, как мы не можем постигнуть удовольствия древних смотреть на гладиаторов». А есть еще и управляемые воздушные корабли, электропоезда, пересекающие огромную империю, одежда из синтетических материалов…

«Принято считать, – отмечал поэт и исследователь отечественной фантастики Евгений Харитонов, – что ироническое определение инопланетян «зеленые человечки» родилось в США в середине 40-х годов прошлого века вместе с появлением другого «инопланетного» термина – UFO (НЛО). Но так ли это? Откроем утопическую повесть князя В. Ф. Одоевского «4338-й год. Петербургские письма». Как известно, произведение это не было завершено, и последняя часть публиковалась только в виде разрозненных фрагментов. Немало интересного мы там найдем. Например, такую загадочную фразу: «Зеленые люди на аэростате спустились в Лондон». Что это за люди? Скорее всего, просвещенный князь имел в виду все-таки прибытие пришельцев. Может, тех самых марсиан, вторжение которых спустя 63 года описал Герберт Уэллс? Во всяком случае, Владимир Федорович первым использовал образ зеленых человечков».

В 1846 году князь Одоевский был назначен помощником директора Императорской публичной библиотеки в Петербурге и заведующим Румянцевским музеем. В обязанности князю вменялся надзор за хозяйственной и казначейской частью библиотеки и непосредственное управление канцелярией, а также «исполнение тех особенных обязанностей, которые могут быть возложены на него директором».

«С тех пор, как Одоевский начал жить в Петербурге своим хозяйством, – вспоминал друживший с ним писатель и историк М. П. Погодин, – открылись у него вечера, однажды в неделю, где собирались его друзья и знакомые – литераторы, ученые, музыканты, чиновники. Это было оригинальное сборище людей разнородных, часто даже между собою неприязненных, но почему-либо замечательных. Все они на нейтральной почве чувствовали себя совершенно свободными и относились друг к другу без всяких стеснений. Здесь сходились веселый Пушкин и отец Иакинф с китайскими, сузившимися глазками, толстый путешественник тяжелый немец барон Шиллинг, воротившийся из Сибири, и живая миловидная гр. Растопчина, Глинка и проф. химии Гесс, Лермонтов и неуклюжий, но многознающий археолог Сахаров. Крылов, Жуковский и Вяземский были постоянными посетителями. Здесь явился на сцену большого света Гоголь, встреченный Одоевским на первых порах с дружеским участием. Беспристрастная личность хозяина действовала на гостей, которые тут становились и добрее, и снисходительнее друг к другу… Музыка оставалась любимым предметом его занятий, трудов и бесед, – и было с кем ему делить свои мысли об этом дорогом для него искусстве: Глинка был самым близким к нему человеком, граф Михаил Юрьевич Виельгорский, брат его Матвей Юрьевич, Даргомыжский, а после Серов, знатоки, любители и сочинители были постоянными собеседниками. «Жизнь за царя» разыграна в его кабинете. «Руслан и Людмила» также…»