– Тогда почему? Что их подтолкнуло к такому рискованному поступку?

– Как мне стало известно, русская разведка заинтересовалась французским флотом.

– И что с того?

– Три французских парусно-винтовых фрегата были разоружены в Филадельфии, – улыбнулся Штиберт.

– И? Захватить эти корабли русские не могут, если, конечно, не пойдут на открытое нарушение международного права. А как вы понимаете, Александр, выступая в роли победителя, будет стараться всячески блюсти внешнее приличие. Особенно в отношениях с ведущими мировыми державами. Зачем ему играть так грубо? Какие-то несколько кораблей того не стоят.

– Вы понимаете, в чем дело… – задумчиво начал Вильгельм. – Если Франция будет разбита, то ее флот будет вынужден либо капитулировать, либо уйти со своих баз, опасаясь захвата или потопления на рейде. Куда ему уходить? В Великобританию? К извечному противнику? Маловероятно. Куда еще? В Италию? В Пруссию? В Ганновер? В Испанию? Куда? Повсюду либо враги, либо их союзники, так что скорее всего корабли станут трофеями, а моряки военнопленными. Однако поступок этих трех французских капитанов говорит нам о том, что они попытаются уйти в какую-нибудь из крепких и независимых стран Америки. В Бразилию, Парагвай, Конфедерацию или САСШ. Выбор у них не особенно велик. Почему такие страны? Потому что у всяких малявок их интернируют без разговоров, а то и просто на рейде конфискуют. Куда конкретно французский флот уплывет – пока неизвестно, однако в обозначенных мною странах Америки очень сильно влияние России. Конфедерация и Парагвай так вообще русского Императора чуть ли не в ранг национального героя возвели.

– Допустим. И что дальше?

– А дальше Александр им предложит шанс. Конечно, не все согласятся, но я совершенно не исключаю сценария, когда разоруженные броненосцы выйдут с рейда нейтрального порта и будут формально захвачены русскими призовыми командами. Для соблюдения процедуры один малый крейсер сможет взять в плен всю броненосную эскадру французов.

– Да бросьте, Вильгельм! Как французы пойдут на службу к русскому царю? Они же их варварами считают!

– Вы про Жомини помните? Как запахло жареным, куда он побежал? В Великобританию? Отнюдь. Что вы смутились, дорогой Отто? В России при Императоре традиционно служит много иностранцев. Даже сейчас. Вы в курсе, что большая часть экипажей военного флота Русско-Американской компании, принадлежащей единолично Александру, ирландцы? И ничего. Служат как-то. Говорят, за несколько лет службы даже по-русски неплохо говорить стали. Иностранцем больше, иностранцем меньше. Нет, конечно, я не говорю, что согласятся все. Однако вы должны понимать – желающих будет предостаточно.

– Опять Россия, – задумчиво произнес Бисмарк. – А Великобритания поддалась на провокации ради того, чтобы французский броненосный флот не достался Александру?

– Конечно. Вы думаете, они проигнорировали битву при Бургасе? Двадцать каких-то там русских канонерок просто растерзали семь новейших турецких броненосцев и монитор! Они серьезно напуганы. Конечно, сейчас Россия не в состоянии бросить явно вызов Великобритании на море, но звоночек прозвучал очень тревожный. Кроме того, Александр фактически закрыл датские и черноморские проливы, что в случае войны приведет к сражениям на коммуникациях англичан. Это даже мы, сидя здесь, в Берлине, ясно видим. А уж как от столь пикантной подробности нервничают в Лондоне, думаю, описывать излишне.