Прольются все слова, как дождь,

И там, где ты меня не ждешь,

Ночные ветры принесут тебе прохладу7 .

Я подпевала любимой песне, но меня прервал Лев:

– Лиля, потанцуем?

Его голос был тихим, но твердым. Я не ответила, но он взял меня за руку. Его прикосновение – уверенное, чуть горячее – заставило время остановиться. Мы двигались в такт музыке, словно в маленьком мире, созданном только для нас. Когда песня закончилась, вокруг была тишина, и только наши взгляды говорили друг с другом. Пока мы стояли посреди пустого танцпола, я заметила в углу Марка. Он хмурился, подтягивая очки на нос, как будто пытался разгадать уравнение, в котором все переменные были нами.

Смеркалось, некоторые ребята уже уехали. Я вышла из шатра к реке и присела на скамейку. Ночь обнимала меня своей прохладой. Открыв сумочку, я обнаружила пачку сигарет, оставленную Леной. Она уже уехала с Тимуром и вряд ли переживала за сохранность пачки. Я закурила свою первую сигарету. Терпкий аромат вишневого дыма окутал меня. В его пелене я не сразу заметила, как подошли Лев и Марк.

– Дай одну, – попросил Лев.

– Ты же не куришь.

– Ты тоже…

Я потушила сигарету и взглянула на него. Вокруг стояла невыносимая тишина. Марк с раздражением нарушил ее:

– Пора домой. Я вызываю такси.

– Где здесь туалет? – устало спросила я.

– Я тебя донесу, – весело произнес Лев и подхватил меня на руки. После выпитых бокалов шампанского мне было весело. Но Марк вмешался и испортил всe веселье:

– Поставь ее на землю. Зачем ты это делаешь?

Лев молча опустил меня. Я почувствовала, как между ними натянулась невидимая струна, готовая вот-вот лопнуть.

– Ребят, мне холодно, – произнесла я, пытаясь разрядить обстановку.

На мгновение они оба замерли, а потом почти одновременно сняли свои пиджаки. Лев протянул мне свой первым, но Марк не отставал. Я нерешительно надела оба.

– Такси приедет через двадцать минут, – рапортовал Марк, с угрюмым недоверием глядя на Льва.

Мне не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Было в ней что-то странное и неправильное, как в сюжете старого фильма, где герои знали, что не могут изменить финал. Лев подошел ближе и обнял меня за плечи. Его тепло разливалось по моему телу, словно горячий чай в промозглый вечер. Я положила голову ему на грудь. Там, за его белой рубашкой, стучало сердце – ровно и уверенно.

Марк не выдержал и взорвался от ярости.

– Лев, перестань ее обнимать! Что это такое? У Лили есть Артем. И они счастливы! Счастливы же, да? Лиля, да скажи же ты ему наконец!

Мы со Львом уставились на Марка во все глаза.

– Марк, кажется, я поняла почему ты так себя ведешь, – кокетливо произнесла я, – ты ревнуешь. Правда?

Лев не отрывал рук от моих плеч, будто боялся, что если отпустит, я исчезну. Я и сама этого боялась. Марк продолжил сыпать нравоучения:

– Ты не уважаешь Лилю, еe личное пространство, не уважаешь меня, себя, Артема. Ты наплевал на всех вокруг! Чертов эгоист! Так не поступают друзья. Что происходит? Вы мне что-нибудь объясните?

Его речь была резкой, но я слышала в ней что-то большее, чем злость. Возможно, разочарование. Возможно, боль. И может быть, он был прав. Во мне зашевелилось странное чувство – не то стыд, не то сожаление. Я вспомнила о тех обещаниях, что дала Артему. Вернуться домой сразу после вручения диплома. Взглянула на экран телефона: пять пропущенных вызовов, три непрочитанных сообщения. На часах – почти три ночи.

Мы сели втроем на заднее сидение такси.

– Какой маршрут? – спросила я Марка.

– Сначала Лев, потом я, потом ты. Нам так по пути, – пояснил он.