– В общих чертах я вас понял, – Цзянь Фанпин покивал, – но подобные доводы слышу в первый раз. По вашей логике, все чиновники попадут в тюрьму? Все, кто пьет красное вино, сразу коррупционеры? А выйти за чиновника замуж – риск? Но это вовсе не так.

– Да я знаю, что нет ничего страшного в том, чтобы выпить и закусить, но все, кто к нам попал, с этого и начинали. Я занимаюсь исправительными работами, а потому в курсе, кто и что натворил, как натворил и как все раскрылось. Возвращаясь к сказанному, я не испытываю к вам неприязни и, разумеется, не желаю вам попасть в тюрьму. Но вдруг такое произойдет? Чтобы смягчить наказание, мы во все отделы рассылаем брошюры с отрицательными примерами, читаем лекции, чтобы люди учились на чужих ошибках. А если бы у вас была дочь и внук, которые, возможно, потом всю жизнь не смогли бы на людях голову поднять и спину распрямить? Вы бы не пожалели?

Женщина затушила сигарету, достала визитную карточку и положила ее на стол:

– Это телефон ректора университета госпожи Цуй, мы с ней вместе учились. Если вы действительно любите Нану, уходите со своего поста и устраивайтесь в университет, в таком случае я согласна на ваш брак.

Цзянь Фанпин достал еще сигарету и зажег от окурка. Он смотрел на вино в бокале и не знал, что сказать. Женщина снова закурила:

– Что? Жалко все бросить?

Цзянь Фанпин медленно выпустил дым и медленно сказал:

– Можно я скажу пару слов?

– Конечно. У преступников есть право на последнее слово.

– Если я сейчас все брошу и уйду из департамента, то десять с лишним лет образования и десять с лишним лет работы вылетят в трубу. Но дело даже не в этом. Я пригласил вас в пятизвездочный отель поужинать, вино за десять с лишним тысяч и новое место Наны – все это результат моей работы. Хорошо, отбросим и это. Поговорим о Нане. Если бы я не был начальником бюро, а был бы простым служащим, то мы вообще не встретились бы. И это давайте вычеркнем. Мне скоро сорок, если я уйду с работы и женюсь на Нане, отказавшись от своего прошлого, то что я буду делать? Буду ли я счастлив? Готов поклясться, стоит мне уйти из департамента, как и Нана очень быстро потеряет работу. У меня нищенская зарплата, а Нана и вовсе безработная. Вы нас кормить будете?

Женщина затянулась и произнесла:

– Главное – умеренность, я же в одиночку как-то дочь вырастила.

Цзянь Фанпин хотел выругаться, но тут подошла Шэнь Ина, издали было видно, что у нее красные глаза, явно плакала. Он ей улыбнулся, а ее матери, с трудом сдерживаясь, сказал:

– Вот что, мне нужно хорошенько все обдумать. – Он слегка задыхался.

Женщина с подозрением посмотрела на него, а потом голос вдруг сделался ласковым, она вздохнула:

– Нана хорошо жила последние годы. Я ее мама. Я ее спасаю и вас спасаю.

Как бы то ни было, мать Шэнь все-таки дала Цзянь Фанпину последний шанс. Когда он звонил в последующие три дня, то всегда слышал, как Шэнь Ина яростно спорит с матерью, поэтому решил больше пока не звонить. Он убедил себя, что должен верить: она все-таки отвоюет себе это право. Если не сможет, тогда все его попытки бесполезны. Он написал девушке СМС и отправил. Внезапно почувствовал себя совершенно беспомощным, когда взрослый мужик чувствует себя беспомощным, в этом есть что-то жалкое. Шэнь Ина прислала очень простой ответ: «Верь мне».

На третий день она позвонила ему и попросила о встрече. Он начал:

– Мне есть что тебе сказать.

– Сам решай.

– Я звонил в справочную, сказали, ресторана с таким названием нет.

Шэнь Ина расплакалась. У них раньше все было так хорошо, так замечательно. Он вздохнул: