Ему тоже так казалось. С ней все по-другому. В ярком огне любви сгорели все проблемы. Но ведь Шэнь Ина никогда не бывала у него дома, знала только, что Цзянь Фанпин разведен, воспитывает сына. А он знал лишь, что у нее набожная мать, которая работает начальником департамента исправительных учреждений, а отца давно уже нет на свете. Но рядом с их любовью все это меркло. Важно было лишь то, что оба они одиноки и их отношения дают им чувство защищенности. Он пошутил:

–Ну, со мной хоть на людях не стыдно показаться.

Когда молоденькая девочка бултыхается в любовной реке, коэффициент ее умственного развития обычно резко падает, в случае с Шэнь Ина упали ее показатели на работе. Цзянь Фанпин, конечно, мог бы организовать ей несколько групп, но она категорически отказалась и готова была терпеть то, что ее разжаловали из заместителя начальника в главного менеджера, а потом и в турагента. Причина проста. В фирме все знали, что у нее влиятельный бойфренд, но она не хотела, чтобы о ней злословили, мол, заказы достаются ей за смазливое личико. Она сказала Цзянь Фанпину:

– Если в родном городе пойдет обо мне дурная слава, то мне вовек замуж не выйти.

– А что, есть за кого выйти? – серьезно спросил он.

– Да дело не в этом. Я просто хочу сама себя обеспечивать, – призналась она, стиснув зубы.

В итоге Шэнь Ина со своей щепетильностью и вовсе потеряла работу. Цзянь Фанпин сидел на собрании партийной ячейки департамента, когда увидел, что она звонит, но трубку не взял. Начальников бюро не так часто приглашали на подобное мероприятие, каждое собрание – это шанс себя проявить, и он прекрасно это понимал. В этот раз речь шла о крупном проекте. Начальник Чжун еще не выступал, свое мнение высказали семь-восемь членов партийной ячейки. Все пропитано духом демократии. Но в конце кто-то должен все подытожить. Начальник Чжун откашлялся и сказал:

– Товарищ Цзянь, прошу вас высказать свои соображения, когда присутствуешь на собрании, нельзя только слушать и молчать, как диктофон.

Цзянь Фанпин обомлел, в спешке выключил мобильник, а потом осторожно высказал свое «некомпетентное суждение», смутно представляя, какого мнения придерживается начальник Чжун:

–Для начала, раз уж мы подчиненная организация, то какое бы решение ни приняла партийная ячейка, мы должны строго ему следовать и работать в полную силу. Во-вторых…

Он в общем-то пересказывал все то, что слышал от начальника Чжуна в командировках, на собраниях и составляя различные материалы. Ишака, давно впряженного в телегу, уже не нужно бить кнутом, одного только покашливания достаточно, чтобы ишак понял, идти ему или остановиться. А если не нужно подгонять ишака, то возница экономит силы ко всеобщему удовольствию. Потом заключительное слово сказал начальник Чжун, а Цзянь Фанпин записывал за ним, и перо летало, как птица, а на сердце словно бы цветы расцветали пышным цветом. После собрания пришлось весь вечер готовить протокол, чтобы передать вышестоящему руководству. В итоге Цзянь Фанпин и несколько секретарей засиделись до одиннадцати, и готовый протокол лег на стол начальника Чжуна. Если бы Цзянь Фанпин встречался с другой девушкой, то определенно пригласил бы коллег расслабиться, но он встречался с Шэнь Ина. Он велел коллегам сходить куда-нибудь отдохнуть, а сам поспешно откланялся. Девушка, которую он оставил на весь вечер в одиночестве, заливала печаль красным вином, при виде Цзянь Фанпина она разрыдалась, испачкав слезами и соплями его костюм. Он с любовью посмотрел на нее и сказал: