Джейс жил вместе с ними в Нью-Йоркском Институте с тех пор, как Алеку исполнилось одиннадцать. Алек всегда любил Джейса, друг был таким близким, родным и дорогим ему, что на какое-то время он даже запутался, не понимая, какого рода эта любовь на самом деле. Сейчас, думая о Джейсе, он понял, кого напоминала ему Тесса.

Ее безмятежное лицо, глаза, излучавшие внутренний свет, были удивительно похожи на лицо и глаза Джейса, когда тот играл на пианино.

Алек отмахнулся от этой абсурдной мысли.

– Ну и как там, в Париже? – лениво спросил Джейс. – Если неинтересно, можешь вернуться пораньше.

– В Париже очень интересно, – заверил его Алек. – А у тебя как дела?

– У меня-то дела идут бойко, борьба с демонами кипит, так что бизнес процветает, – сказал Джейс.

– Круто. Хм-м, Джейс, могу я с тобой посоветоваться насчет одной вещи? Вот скажи, если ты, допустим, хочешь, чтобы что-то произошло, очень-очень хочешь, но другой человек, скажем, ждет от тебя, что ты дашь понять… что ты готов к этому – ну, возможно, готов – нет, что ты точно готов, что ты в такой ситуации сделаешь? Это все гипотетически, так сказать.

Последовало непродолжительное молчание.

– Хм-м, – наконец, промычал Джейс. – Хороший вопрос. Я рад, что ты обратился ко мне за помощью. Мне кажется, ты должен сделать первый шаг и, так сказать, подать сигнал.

– Превосходно, – быстро пробормотал Алек. – Да, именно это я и хотел узнать. Спасибо, Джейс.

– Трудно разговаривать о сигналах по телефону, – задумчиво продолжал Джейс. – Я поразмыслю о разных способах подать сигнал и покажу тебе все, когда ты вернешься домой. Например, хорошо бы придумать такой сигнал, вместо фразы «к тебе с тыла подкрадывается демон, ты должен его заколоть», а, как тебе? Но должен существовать и другой сигнал, на случай, если демон застиг тебя врасплох, но он у меня на прицеле. Так будет еще лучше.

Алек помолчал и через несколько секунд произнес:

– Передай Изабель трубку, пожалуйста.

– Погоди, погоди! – воскликнул Джейс. – А когда ты возвращаешься?

– Изабель! – повторил Алек.

Послышалось какое-то шуршание, и Изабель снова завладела телефоном.

– Уверен, что моя помощь не нужна? Или вы с Магнусом предпочитаете побыть вдвоем?

– Мы предпочитаем побыть вдвоем, – твердо ответил он. – Мне пора. Изабель, люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – ответила Изабель. – Подожди! Джейс хочет сказать тебе пару слов. Он говорит… ему кажется, что он неправильно понял твой вопрос.

Магнус сидел в точно такой же позе, на том же самом месте, что и несколько часов назад, когда Алек уходил. Казалось, он даже не сдвинулся с места, зато «смерч» из бумаг, фотографий и книг, окружавший его, стал в два раза больше и в два раза беспорядочнее.

– Алек! – радостно воскликнул чародей. Судя по всему, настроение у него улучшилось. – Как тебе Париж?

– Если бы я родился и жил в этом городе, – усмехнулся Алек, – то вынужден был бы тренироваться в два раза интенсивнее, чтобы наверстать время, потраченное на посещение кафе, и сбросить калории, набранные во время перекусов.

– Париж, – объявил Магнус, – это единственный крупный город на Земле, в котором стоит посещать кафе и перекусывать.

– Я принес тебе pain au chocolat[6], – сказал Алек, показывая слегка помятый белый бумажный пакет.

Магнус, проделав дыру в стене из книг и бумаг, жестом пригласил Алека присоединиться к нему.

– Я кое-что обнаружил, – сообщил он. – Иди сюда.

Алек хотел положить пакет на пол, но Магнус покачал головой.

– Возьми с собой pain au chocolat.

Алек нерешительно сделал шаг вперед и остановился рядом с Магнусом. Чародей одной рукой выудил булочку из пакета Алека, а другой махнул в сторону одной из зависших в воздухе фотографий, и бумажка подлетела к ним. Это было фото мрачного на вид мага с зеленой кожей и белыми волосами; маг был облачен в мешок из-под картошки и восседал за деревянным столом, заставленным оловянными кружками.