Разговор этот шел давно, и видно, не в первый раз.

– Извините, – вмешался Антон. – Мне бы к капитану Иванову.

– Вы что, не видите, мужчина, я разговариваю! – взвилась Михална.

– Я вам все сказал, гражданка Потапова. И вы сейчас мешаете работать. Что у вас, гражданин?

– Гражданка, гражданка, – огрызнулась жертва домашнего насилия. – Дармоеды!

– Мне бы к капитану Иванову, – робко повторил Антон. – По делу.

– Иванову? Так он уволился еще утром.

– Как уволился?

– Во, я и говорю! – обрадовалась гражданка Потапова. Она надежно укоренилась на стуле подле стойки дежурного и явно была настроена оставаться в этом безопасном месте до ареста своего мужа. – Дармоеды! Одно название – полиция…

– Но он мне нужен, – жалобно произнес Антон.

– Гражданин, Иванов утром написал рапорт. Нет его и не будет.

– А кто теперь ведет дело? Мы дело утром завели, я свидетель. Вот у меня и эта… квитанция…

Дежурный повертел бумажку в руках, полистал большую общую тетрадь.

– Во-первых, не квитанция, а протокол. А во-вторых, такого дела не зарегистрировано. Ничего по вашему протоколу не значится.

– Во-во, – поддержала Михална. – Нету такого дела. Им вообще нету дела. Ты к ним с головой своей отрубленной под мышкой приходи, тогда они почешутся.

Антон вышел на улицу, пропустив в дверях мужчину в очках и расстегнутой рубахе. Нижняя Партизанская, прямая, как проспект, плыла в полуденном мареве. Вдалеке маячили две черные машины. Знакомый рыжий мальчик с удочками сидел на траве у ворот отделения и играл в телефон. «Вот дела», – подумал Антон. Капитан Иванов производил такое благоприятное впечатление. Он вспомнил про визитку и набрал указанный на ней номер. Абонент оказался временно заблокирован.

Антон вернулся в отделение и застал там продолжение скандала. Мужик в рубахе перегнулся через стойку и втолковывал дежурному:

– Ведьма она! Отравить меня хочет. Вы же меня знаете. Потапов я, Илья Гаврилович…

– Вот отравит, тогда приходите, – бесстрастно отвечал дежурный.

– Знает он тебя, как же, – комментировала Михална. – Ты бы с топором пришел, тебя бы вся деревня узнала, а так нет.

– Извините, а можно спросить? – сказал Антон.

– Ты понимаешь, – обратился мужик к Антону, – какое отношение?

– Мне только спросить… Извините, а можно узнать, где проживает капитан Иванов?

– Вот как вы думаете, – сказал дежурный, встав из-за стойки и по-хозяйски уперевшись в нее руками, – могу я вам сказать, где проживает сотрудник органов? Как вы сами думаете, граждане, когда задаете такой вопрос, а? Что я выдам вам всю секретную информацию? Где ракеты наши стоят, код от сейфа, что вам еще рассказать? Есть такое понятие – государственная тайна. Я понятно излагаю?

– Понятно, я просто спросил…

– Ну тогда, если у вас, конечно, больше нет вопросов, я попрошу вас не отвлекать органы.

Закончив свою саркастическую речь, дежурный сел и принялся копаться в толстой тетради. Михална достала конфету, развернула ее и положила в рот.

– Ракеты! А то мы не знаем, где ваши ракеты. Ракетчики твои из части каждый вечер по деревне шаромыжничают. Они тебе за полбанки и расскажут, и еще всю ракету принесут.

– Михална, пойдем домой, хватит позорить меня, – попросил Илья Гаврилович.

Антон снова вышел на улицу и посмотрел на бесполезную бумажку в своей руке. Мимо прошла чета Потаповых, тихо переругиваясь. Мальчик играл в телефон.

– Капитана ищете? – вдруг подал он голос, не отрываясь от телефона.

– Ты знаешь, где он живет?

– Пятьсот рублей, – сказал мальчик, поднимаясь. – Отведу.

Антон достал пятьсот рублей. Мальчик не спеша спрятал купюру, спрятал телефон, взял удочки и, махнув рукой, сказал: