Илюхе сломали ногу. Дворовый футбол – жесткая игра.

– Виталя, ну что я маме твоей скажу? – мазала йодом мой фингал и шишку на лбу бабушка.

– Скажи, что я упал.

– Так, юноша, врать нехорошо.

– Ну вы хоть победили? – с интересом спросил дед.

– Да, по ходу, нет.

– Да ничего, научишься еще.

– Драться?

– Побеждать.

И снова первое сентября. Цветы я донес до первой мусорки, потому что тащиться с ними в такую даль было не сильно охота. Снова линейка с ее пламенными речами и стихами непонятных детей-роботов о том, как прекрасно учиться.

Добрая мелодия с Мариной Леопольдовной и отдельным инкубатором для младших классов закончилась, и начался хард-рок низшего звена средней школы с новой классной руководительницей – Ольгой Тирановной.

Если раньше мы сидели в одном классе и все уроки у нас вела Марина Леопольдовна, то теперь надо было ходить по всей школе в поисках новых знаний, но при всем при этом большой брат всегда приглядывал за нами. Ольга Тирановна была лютой учительницей математики в преклонном возрасте, которую побаивался даже мой батя. Она преподавала и у него, когда тот учился в школе. Батя звал ее Маргарет Тэтчер. И не зря. Эта железная леди держала в ежовых рукавицах абсолютно всех.

На раздолбайство она дала нам неделю, а затем жестко начала карать всех непослушных и нелюбящих математику. Минимум как Пифагор. Однажды она увлеченно рассказывала тему урока у доски, а когда повернулась, то увидела, как Данила вовсю треплется с Женькой. Тогда Ольга Тирановна взяла длинную указку и со всей дури лупанула по парте. Прям между Данилой и Женькой. Мне кажется, у них появились первые седые волосы после этого.

После уроков мы по очереди должны были возвращаться в класс, чтобы мыть там полы и поливать цветы. Ни за что. Просто без причины. Уборщицу нанимать было для школы непозволительной роскошью, а использовать детский труд, прикрываясь великими целями образования, – это всегда пожалуйста. За плохо вымытые полы можно было нагореть на повторное дежурство. На следующий день. С Железной леди шутки были плохи.

За косяки перед другими преподавателями приходилось тоже отвечать перед Ольгой Тирановной. Она знала тысячу и один способ, как задушить человека морально. Мне кажется, в прошлой жизни она была инквизитором, который жег людей на костре.

С переходом в среднюю школу начались и сложные задания, которые, похоже, не всегда знали как делать даже сами учителя. Однажды мне задали делать плакат на тему загрязнения окружающей среды. Естественно, я охренел от такого задания. Алло, я в пятом классе. За помощью я пришел к бате. Тот пил пиво и смотрел футбол. «Спартак», за который болел он, проигрывал своему принципиальному противнику – ЦСКА.

– Пап, мне тут задали плакат рисовать.

– Ну, рисуй. Не видишь, мне некогда.

– Я не знаю как.

– Я тоже, – не отрываясь от футбола, сказал он.

В этот момент ЦСКА снова забил «Спартаку», а я продолжал стоять над душой.

– Тьфу ты, не могу на это позорище смотреть, – зло выключил он телевизор.

– Пап, раз ты освободился, помоги, – улыбнулся я.

– Чего?

– Плакат нарисовать.

– Ну тебе задали, ты и рисуй. Это ты ж у нас ученик. Я свое отучился.

– Ну я не знаю как.

– Значит, получишь двойку, а я тебя потом выпорю. Иди, думай.

Не сказать, чтобы меня часто поколачивали за оценки, но иногда бывало. И вообще, зачем задавать такие задания, которые хрен знает как делать? Я забил и стал ждать своей участи.

В назначенный день географичка вызвала меня к доске, но я объявил, что я не готов.

– Это еще почему?

– Я не знал, как делать.