Яр почти воочию увидел, как полотенце падает с Насти вниз, обнажая светлую, почти не тронутую загаром чистую, еще чуть влажную кожу.

И сглотнул. Эта мысль-фантазия заставляла его сердце биться сильнее.

– Чего в телефон уставился? – не вовремя спросил сидящий рядом Влас и глянул в экран. Увидев, что младший брат залипает на какую-то девицу, лишь пожал плечами, но лезть перестал.

Яр залпом осушил стакан. Он, как вживую, почувствовал ее губы на своих.

На этом фото Настя была такой милой, с долей беззащитности и светящийся изнутри хрупкости, что он даже перебросил его себе. Зачем – и сам не понял.

Однако ничего больше интересного в телефоне девушки не было – ни компрометирующих фото, ни сообщений. И ни в какую социальную сеть, кроме инстаграма, Яр не смог войти – они требовали пароль. В инстаграме тоже не было ничего необычного – стандартные еда, отдых, природа и много фото с друзьями. И, как потом понял Ярослав, ни одного снимка с родственниками.

А вечером, когда настало время десерта – его приготовила Лена, телефон Мельниковой все же ожил.

«Вика», – высветилось на экране.

– Да, – взял Ярослав трубку, выйдя из-за стола. Он старался, чтобы его голос звучал как можно более небрежно, хотя в душе его жило предвкушение.

– Привет, – услышал он усталый, почти безразличный голос Насти. – Телефон у тебя, – она не спрашивала, а констатировала. И парень услышал в ее голосе облегчение – видимо, Днище боялась, что совсем потеряла его.

– У меня, – сварливо откликнулся Яр. – Ты его забыла. – И, не сдержавшись, добавил:

– Дура.

Настя ничего не сказала в ответ. Она молчала, но в ее молчании было что-то опасное, угрожающее

– Как дура, – опасливо поправился парень. – Забирать будешь?

– Буду. Когда и где?

– Где тебе удобно?

– Мне без разницы, – голосом робота сказала Настя.

– Набережная, – с ходу ответил парень. – Та, которая неподалеку от моего дома. Буду гулять там с собакой.

И он объяснил Насте, куда подъехать. После переоделся в синий спортивный костюм и взял с собой Сэта – его нужно было выгулять, к тому же это была отличная отмазка для того, чтобы покинуть семейный обед, переросший в ужин.

Зарецкий вдруг подумал, что они могут повторить то, что делали вчера. Если атмосфера будет та же – вечер, река, осенняя прохлада и мягко ложащаяся на землю темнота, может быть, тогда все повторится?

«А Полина?» – робко спросил внутренний голос.

Ярослав попытался его заглушить, и у него почти получилось сделать это. Полина вдруг перестала его интересовать – как отрезало.

На набережной, которая находилась в пяти минутах от дома Ярослава, они с Настей встретились спустя час. Однако к досаде Зарецкого, девушка приехала не одна, а со своей молчаливой подругой, на которую запал Шейк.

Настя забрала телефон, сухо сказала: «Спасибо», - и уехала на машине подружки, а Ярослав попал под ливень и промок до нитки.

Единственным, кто остался доволен, был Сэт.

Он с громким радостным лаем носился по набережной и ловил дождь.

***

Неделя началась с тоскливых дождей, которые, почти не переставая, шли с субботы. Небо хмурилось серыми облаками–клочьями, спрятав солнце, а в желтеющих листьях путался ветер. На улице стояла странная, болезненная погода: погода-меланхолия, погода-безнадежность, погода- предвестник серости и тревожности. Погода, когда впору было кутаться в любимый плед и согревать руки о чашку с горячим чаем.

Суббота и воскресенье совершенно не задались. И после разговора с Ириной я почти целый день приходила в себя. Сначала я очень злилась – так, что готова была крушить все подряд, в том числе Зарецкого, виноватого в том, что я забыла у него телефон, и саму Ирину – не столько за ее бред относительно прочих родственников, сколько за то, что она встречалась с Карлом, которого я постепенно стала считать своим. И даже на своего идеального немца злилась – почему он, черт его подери, ушел, оставив меня в компании с Зарецким, которого мне приспичило целовать?! Ведь целовать в тот вечер я должна была не его, совсем не его, а Карла!