– Вот то-то, брат Овод. Унывать нам теперь нельзя. Как говорится, – он многозначительно постучал по книжке Фенимора Купера, с которой теперь не расставался, – мы вышли на тропу войны. Так что надо определяться с обстановкой. Я, как вождь нашего благородного племени краснокожих, вызываю отряд на военный совет.

«Отрядом» была Дуняша, она же Овод, имя которого она решила носить.

– Выкурим трубку мира. – церемонно произнёс Мишка, поправляя перья, которые то и дело съезжали набок из его головного убора.

– Да, вождь. – согласилась Дуняша.

Вождь, то есть Мишка, поднял к небу свою трубку, отчего закачались все её украшения, выковырнул из тлеющего костра уголёк, раскурил табак. Сморщился, но, не теряя возвышенной церемонности, с поклоном передал трубку сестре. Дуняша повторила ритуал вслед за братом – и с таким же поклоном вернула трубку ему. И только тогда сплюнула.

– Тьфу, пакость какая! Аж в нос шибануло!

Невозмутимый Мишка заговорил, помахивая трубкой в воздухе.

– Как ты считаешь, мой индейский брат Овод, какие задачи стоят перед нашим племенем в первую очередь?

Дуняша наморщила лоб. И сказала:

– Я думаю, вождь, без политики мы теперь никуда. По сведениям достоверных источников, то есть бледнолицых, которые ехали с нами в поезде, «белогвардейцы отовсюду наступают, с севера Ленин со своими красными жмёт»…

– И ещё батька-чёрт где-то там вредит! – забыв о солидности, присущей вождю, подскочил Мишка. – Я тебя понял, брат мой Овод! Значит, смотри, как всё понятно получается: белогвардейцы – это ж они и есть, бледнолицые собаки!

– Точно! – согласилась Дуняша. – Бандюки эти, что поезд грабили, – койоты вонючие! А который чёрт…

– Да – кто это?

– А чёрт его знает. – Дуняша задумалась, подбирая злодею подходящую кличку. – Раз чёрт – значит, чёрный… Это по-индейски будет… Давай, Чёрный Лис! Да, хитрый Чёрный Лис! А Ленин, который вождь красных… Красный Олень!

– Ленин-Оленин. – Мишке тоже хотелось что-нибудь придумать. – Отлично! Соображаешь, брат Овод!

– Стараюсь, брат Следопыт. – Дуняше, конечно же, была приятна Мишкина похвала. – За кого должны быть краснокожие в этом случае?

– Я так думаю, что за красных, мой краснокожий брат. Кто благородно поезд отбил у бандитов, этих поганых койотов?

– Красные. Значит, не дурак у них этот Ленин.

– Раз они красные, значит, за индейцев. – продолжал развивать мысль Мишка.

– А значит, тогда, они за справедливость! – горячо добавила Дуняша.

И решение у Мишки созрело окончательно. Он ничуть не сомневался в том, что говорил.

– Выходит, – заявил он без тени сомнения, – нужно нам, мой индейский брат Овод, к красным подаваться.

– Да, вождь.

– Я всё сказал. Хау. – произнёс Мишка и, как делают настоящие индейцы, поднял к плечу раскрытую ладонь.

– Хау. – эхом ответила сестра.

Как же хорошо, когда всё определилось! Как хорошо, когда цель ясна, а мир вокруг прост и понятен! Многие поколения предков Миши и Дуняши работали на других людей – еле сводя концы с концами, трудясь от зари до зари, прибавляли и умножали их капиталы, продлевали их благоденствие, а также благоденствие их детей и приживалов. Уверенные, что есть люди более значимые и менее ценные, униженно кланялись господам и «знали своё место» в этой жизни. А разве не созданы люди равными друг другу, разве чем-то они друг от друга отличаются?

Эти справедливые слова слышали когда-то брат с сестрой от революционных агитаторов – и только теперь поняли их смысл. С которым они, конечно же, были согласны. Мишка и Дуняша помнили, как адски тяжело работала на мануфактуре их мать, как выбросил на улицу хозяин их отца, когда тот покалечился на работе. Как тяжело доставался им хлеб, как смеялись над ними дети богатых. И, конечно же, они не хотели, чтобы такое вновь случилось. Ни с ними, ни с кем-нибудь ещё.