– Харри, я слышал, ты все торчишь в «Шрёдере»?

– Меньше прежнего, шеф. Я смотрю там телевизор. Там замечательный экран.

– Но ты там сидишь?

– Им бы не понравилось, если бы я стоял.

– Ладно, проехали. Ты по-прежнему выпиваешь?

– Минимально.

– Что значит минимально?

– Если бы я пил меньше, меня бы просто выкинули из ресторана.

На этот раз Мёллер не удержался и рассмеялся.

– Мне нужны три офицера связи, – наконец сказал он. – Чтобы управлять работой десятка сотрудников различных полицейских округов фюльке[4] Акерсхус. Плюс пара кадетов выпускного курса Полицейской академии. И я решил, что самыми подходящими будут Том Волер…

Волер. Расист, мешок с дерьмом и неприкрытый карьерист, который скоро покажет себя во всей красе. Харри был наслышан о методах работы Волера, демонстрирующих все пороки, которые молва приписывает полицейским, плюс еще парочку. Кроме одного: Волер, к сожалению, был отнюдь не дурак. Как следователь он достиг столь потрясающих результатов, что даже Харри пришлось признать, что Волер действительно заслужил повышение.

– …И Вебер…

– Этот старый брюзга?

– …И ты, Харри.

– Say again?[5]

– Ты все расслышал.

Лицо Харри перекосилось.

– Есть возражения? – спросил Мёллер.

– Конечно.

– Но почему? Это же такое почетное задание, Харри. Такое доверие.

– Неужели? – Харри загасил сигарету и с силой раздавил ее в пепельнице. – А по-моему, это очередная попытка реабилитировать меня.

– Что ты имеешь в виду? – Бьярне Мёллера задело это замечание.

– Да, я знаю, вы не послушались умных советов и снова решили потащить меня в пекло после Бангкока. Я искренне благодарен вам за это. Но кем вы меня делаете на этот раз? Офицером связи? Это звучит как попытка убедить сомневающихся, что вы правы, а они – нет. Что Холе – восходящая звезда, что ему можно поручить ответственное дело и все такое.

– И что?

Бьярне Мёллер снова сел в позу «долгого разговора».

– И что? – передразнил Харри. – Если все это объясняется таким вот образом, выходит, я снова просто пешка?

Мёллер удрученно вздохнул:

– Все мы пешки, Харри. Все давно расписано. И твоя роль не хуже прочих. Постарайся, Харри, сделай милость – и мне и себе. Неужели это так сложно, черт возьми?

– Вот только я чувствую себя как лошадь на скачках. А я терпеть не могу всю эту чертову ответственность.

Харри взял в рот сигарету, но так и не зажег ее. Конечно, спасибо Мёллеру за эту услугу, но вдруг он провалит это задание – об этом Мёллер подумал? Офицер связи. Конечно, он уже давно не выпивал, но ему по-прежнему нужно все время следить за собой и осторожно проживать каждый день. Какого хрена, а разве за этим он пошел в следователи – чтобы избегать ответственности за людей? И за самого себя? Харри сжал зубами фильтр сигареты.

Из коридора донесся разговор – вроде бы возле автомата с кофе. Кажется, говорил Волер. Потом – звонкий женский смех. Должно быть, новая сотрудница.

– Черт, – сказал Харри. Че-орт – в два слога, на каждый из которых сигарета подпрыгивала у него во рту.

Мёллер, который во время раздумий Харри сидел с закрытыми глазами, теперь приоткрыл их:

– Я могу расценивать это как согласие?

Харри встал и, ни слова не говоря, вышел из кабинета.

Серая птица то пропадала, то вновь появлялась в поле зрения Харри. Поверх мушки «смит-вессона» 38-го калибра он смотрел на неподвижную спину за стеклом. Палец лежал на курке. Вчера кто-то по телевизору рассказывал о том, как медленно может тянуться время.

«Гудок, Эллен. Нажми на чертов гудок, это же агент Секретной службы