– Слышала. Какой-то важный чиновник. Что не мешает ему, между прочим, открывать торговые центры, мебельные магазины, рестораны. И что? Он хочет купить мои картины? – Рита насмешливо сощурилась, понимая, что речь пойдет совсем о другом.

– Нет, Рита. У него есть семья – жена и сын. Так вот, он души не чает в своем сыне, просто обожает его. Я слышал, что это хороший, чистый и честный мальчик, к тому же еще очень красивый, как ангел. Это не мои слова, мне рассказывал о нем Левка Локотков, он видел парня несколько раз на каких-то общегородских мероприятиях. Не уверен, что Петра Андреевича ты знаешь в лицо, но я скажу тебе – внешность его сына должна произвести на тебя впечатление. Ведь ты любишь красивых людей.

Она действительно любила рисовать красивых людей, и Марк ее заинтриговал.

– Так уж и ангел?

– Говорят – да. Забудь, что он сын Беленкова, и работай в свое удовольствие. Кстати говоря, за портрет папаша обещал выложить довольно круглую сумму. Ну как, ты согласна?

– Не знаю. Я в последнее время столько работала, что у меня совершенно не было времени на семью. Сейчас же, когда у нас есть Фабиола, мне так хочется побыть с ней.

– За Фабиолу не переживай. Я отвезу ее к маме, в Пристанное. Сейчас там просто рай. Майское солнышко, нежная зелень, тепло. Ну же, Рита! Соглашайся!

– А что тебе от этого? Думаешь, тебя повысят по службе?

– Возможно. Я знаю, что недавно освободилось место, о котором я когда-то мечтал.

– А тебе это нужно, Марк?

– Не знаю. Мне нравится моя работа, а что будет, если в моей профессиональной жизни произойдут изменения, – трудно предсказать. Но дело-то как раз не в моей карьере. Может, ты удивишься, если я скажу, что Беленков хочет каким-то образом приблизиться к нам, к нашей семье. И его жена, видевшая твою последнюю выставку, спит и видит, как, по его словам, познакомится с тобой. Они влиятельные люди в городе. Понимаю, тебе даже слышать все это не очень-то приятно.

– Ладно, Марк. Сначала я посмотрю на этого мальчика, оценю, настолько ли он хорош, как вы все о нем отзываетесь.

– Вообще-то я уже дал согласие, – сдался Марк. – Я не мог устоять перед его напором.

– Понятно, – холодновато отозвалась Рита. – Если бы это было в первый раз, Марк. Прошу тебя, в следующий раз не решай за меня. Я…

– …свободный художник, я знаю. Вот и отнесись к этому заказу так, словно ты встретила этого мальчика где-нибудь в толпе и привела домой как интересного натурщика. Взгляни на все это с чисто эстетической точки зрения. Все, родная, я побежал.

– Ты сказал, у вас убийство. Молодая женщина удушена чулком. Сейчас редко носят чулки.

– Правильно. Это и не чулок, а часть от колготок, скажем, одна «нога».

– Тяжелая у тебя работа, Марк. Ладно, иди. Что уж там. – Она поцеловала его у порога. – Вот только как подумаю о Корсаковой, так нехорошо на душе становится!

Марк ушел. Она вернулась в спальню. Фабиола крепко спала, разметавшись во сне. Рита поцеловала ее в теплый завиток на виске. «Малышка, как же ты похожа на своего отца».

– Гера, это я, Даша, открой.

Герман Овсянников открыл дверь, и Даша увидела его растерянное бледное лицо.

– Что с тобой? Ты заболел, что ли? А где Ирина?

– Не знаю. Уже скоро ночь, а ее все нет. Я тут с ума схожу! Ее нигде нет. Постой, вы когда закончили работу?

– Как всегда, в шесть. Она вышла вместе со мной из офиса, сказала, что ей нужно в магазин, и все. Больше я ее не видела.

– А почему ты не пошла с ней в магазин?

Даша так посмотрела на Германа, что тот смутился.

– Извини. Просто я нервничаю. Конечно, ты не должна была идти с ней ни в какой магазин. Может, с ней что-то случилось?