И так проблемы будут, чего уж там! Если сюда придут с собаками… найдут по следу. Анна подумала пару минут.

А как собирались действовать копатели? Наверное, быстро выкопать, что им надо, и смыться. Может, у них тут рядом и машина стоит, но она ее не найдет. И найдет – вести не сможет. Тут никакая память не поможет, она просто в дерево въедет.

А из-за чего хоть Первый убил Второго?

Анна опустила глаза вниз.

Ох-х-х-х-х!

Урожденная княжна не позволила себе материться. А хотелось…

Небольшой чемоданчик. Металлический, похоже.

Полковая казна? Или что?

Анна опустилась пониже, посветила себе фонариком.

Ордена в мешочках. Какие-то книжки… Солдатские? Рядом – деньги. Бумага и немного золота… Хелла!

За такой куш действительно могут убить…

Анна тихо зашипела сквозь зубы.

Да, могут убить. Но… это спасение для Гошки! Если она сейчас это бросит… а если возьмет с собой? Отдаст отцу?

Если что, точнее, когда ее не станет и случится нечто непредвиденное, требующее расходов, Петр Воронов пустит это в оборот. Он сможет, знакомства есть.

Анна действовала как автомат.

И первым делом принялась обшаривать Первого. Не может быть так, чтобы…

О!

А вот и его рюкзак!

Самая прозаичная сумка из крупного гипермаркета, да не одна. Роза Ильинична такие называет «челночницами». Большие, на молнии, квадратные… Анне все не нужны. Одной хватит.

И в нее она быстро и уверенно перегрузила все содержимое ящика.

Что уж тут случилось?

Как было дело?

Может, сами немцы спрятали.

Может, кто-то из них уцелел и, не надеясь выбраться, припрятал потом в могиле эту вещь.

А может, и русские зарыли. И собирались вернуться за трофеями – почему нет? Анна никогда об этом не узнает. И мародеры… Шли они наугад – или знали нечто именно про ящик?

Да кто ж их знает!

Ой!

А это что?

Анна аж шарахнулась. Глаза защипало даже на расстоянии. Смесь молотых перцев. Черный, красный, еще что-то острое…

«От собаки, – подсказала память Яны. – Чтобы по следам не нашли».

Предусмотрительно.

А косплей будет длиться еще день. А если их найдут? Обыщут усадьбу?

Нет, надо это где-то прятать. Не брать с собой…

А где?

Поле. Лес. Усадьба.

Деревня в двух километрах…

Анна ненадолго задумалась, а потом принялась рассыпать смесь перцев. Шла и сыпала за собой. Сыпала и шла. И сумку тащила на себе… навскидку килограммов пятнадцать, не меньше. Мужику – что? Утащит! А женщине?

Не знаете вы, сколько может утащить на себе русская женщина! Если что – она и мужика утащит, вместе со всем его добром!

Анна уверенно двигалась к деревне. Неужели там не найдется подходящего места?

Да и случись что… пусть ищут третьего в деревне. Не в поместье.

Деревня спала.

Тихо и спокойно. Это в городе можно посидеть до часу ночи у телевизора, потом поваляться с утра побольше. А в деревне…

Курам такие вольности неведомы, их кормить надо. И поросят тоже, и коров, и навоз выгребать, и доить, и по хозяйству много чего делать найдется…

Дом – это всегда дом. А именно: миллион отложенных и пара сотен тысяч срочных дел.

На Анну даже собаки не лаяли – они несли свою службу. Вот если враг полезет во двор, тогда разговор другой будет. А пока он мимо идет…

Идет человек – и пусть его. Чего лаять? В деревне таких вольностей тоже не понимают. И побрехушке может перепасть чем потяжелее. Хозяину вставать рано, никто не лезет, мимо идет, а ты разгавкался? Н-на тебе… благодарность!

Деревня молчала. Анна шла по тихой улице, благо ни один фонарь не горел и в темноте ее не было видно, внимательно приглядывалась к домам.

А правда – куда бы деть сумку?

С собой ее не потащишь, у них с Кирой на двоих один чемодан.