– Я не продаюсь. Ты ничего здесь не купишь.

Фредерик рассмеялся – низкий рокочущий звук вырывался откуда-то из глубины его вместительного чрева.

– Тебе приятнее объявить себя банкротом?

– У нас все в порядке.

Еще один взрыв хохота.

– О да! Как же! – Фредерик вытащил из кармана сложенный пополам лист бумаги и, развернув, бросил на стол. – Мое предложение. Подпиши, и ты освободишься от этой, – Фредерик махнул рукой, – тюрьмы, куда посадила тебя твоя мать.

Калеб почувствовал гнев. Бросить компанию матери? Продать десятки лет ее тяжелого труда? И кому? Этому шуту?!

– Не мечтай, – покачал он головой. – Я тебе ее не продам. Я не продал бы тебе даже катушки ниток.

– Я знал, что ты никудышный бизнесмен, но дураком никогда тебя не считал. – Фредерик тряхнул головой, всколыхнув свое белое облако. – А я редко ошибаюсь.

Оттолкнувшись от стола, Калеб выпрямился:

– Вон из моего офиса!

– Думаю, мы увидимся через пару недель на показе. Конечно, если ты не будешь умнее и не откажешься от него – до того, как тебя обойдут. – Фредерик кивнул на лист бумаги на столе.

– Я там буду, – сказал Калеб. – И посмотрим, кто в этом году будет делать погоду. Не думаю, что Фредерик К.

– Бред, – буркнул Фредерик, выходя из кабинета.

Этот человек всегда держал палец на пульсе «ЛЛ Дизайн» и сумел выбрать подходящий момент. Нормальный бизнесмен принял бы его предложение, взял бы деньги и ушел, сбросив с себя это бремя. Чтобы заняться своим делом, а не тем, что перешло к нему по наследству.

Тогда бы Калеб стал свободным. От беспокойства. От стрессов. От тяжелого груза ответственности.

Калеб взял со стола лист бумаги, что оставил ему Фредерик, опустился в кресло…

И послал бумагу в шредер.[6]

Лифт долго полз вверх, поднимая Сару на самый верхний этаж высотного здания, где располагался «ЛЛ Дизайн». Она не переставала строить догадки – то ли Калеб Льюис говорил серьезно, то ли просто хотел отомстить за ее статьи в колонке сплетен. В любом случае она не могла это выяснить, не приняв его предложения.

А может, Калеб Льюис просто использовал объявление о пропаже, чтобы тут же сочинить историю и выставить ее дурой, совершив таким образом своего рода отмщение? Но потом она вспомнила его лицо, когда его взгляд наткнулся на этот листок. Нет, он определенно что-то знал – и она не уйдет отсюда, пока это не выяснит.

Двери открылись. Сара на мгновение замерла, увидев, кто собирался войти в лифт.

Фредерик К!

Кутюрье говорил по телефону и даже не взглянул на нее, когда она проскользнула мимо него в коридор. К счастью, Фредерик К был из тех, кто говорил своим сотрудникам, чтобы те сказали всем «остальным людям». Тем, кто существовал ниже его стратосферы.

Зачем он здесь? Не сказал ли ему Калеб насчет стилетто? Как только за Фредериком закрылись двери лифта, Сара бросилась прямо в кабинет Калеба, не обращая внимания на протесты его секретарши.

– Вы что, продали меня?

Калеб изумленно уставился на нее:

– Продал вас? Кому? Зачем?

– Я только что видела Фредерика. Так вы и ему сказали?

– То, что вы потеряли его стилетто? – На его лице появилась улыбка. – С чего бы мне это делать?

– Да такая уж у вас натура.

Его улыбка исчезла.

– Вы во многом ошибаетесь насчет меня.

– Я наблюдала за вами, мистер Льюис. Я собирала факты. Я знаю вас.

Он обошел вокруг стола и приблизился к ней, оставив между ними расстояние всего лишь в несколько дюймов. Древесный запах его одеколона дразнил ее, искушая приблизиться.

Она не сделала этого.

– Вы ошибаетесь, мисс Гриффин, – произнес он спокойно. – Я совсем не такой, каким вы меня представляете в вашей колонке.