“Открой мне новый мир, в котором есть любовь, 

Пообещай вернуться вновь,

Свободу дай мне от оков”.

И наконец мелодия магического инструмента тонкой струйкой потянулась по залу.

Сделано! Мужчины в зале все до одного были моими. Смотрели на меня не моргая, чуть приподняв лица и вытянув шеи. Женщины же разделились на тех, кто с мечтательным взглядом заслушался меня, и тех, кто ревниво следил за реакцией своего спутника.

Верс же обвел взглядом восхищенные мужские лица и утробно рыкнул.

Игра актеров со зрителем – это неотъемлемая часть работы. Иногда это визуальный контакт, как при исполнении песни, а иногда это вопрос в зал, как в театре. Создание иллюзии, будто историю или песню рассказывают лично ему, поют для него, а не в пустоту. Вот только обычный зритель никогда не будет смотреть в ответ на актера, как на свою собственность, как это делал сейчас Верс. И это был даже не взгляд одержимого фаната, нет. Прямой немигающий посыл “ты моя, я так решил”, который женщина просто не может не понять.

В этом мужчине были такие сила и уверенность, которых я никогда не видела в упакованных в офисную обертку или сценические костюмы современниках. 

Вот чего не хватало актерам в ролях сильных мужчин прошлого – этой неудержимости и непоколебимости! Смотришь на такого и понимаешь, что Верса ничто не собьет с пути. 

Но что делать, если стала его целью? Что, если не знаешь, почему он гонится за тобой: считает своим идеалом или преступницей? Что, если все женское так и тает под таким взглядом? Что, если хочется сдаться хоть разок?

Главарь патруля резко взмахнул плащом, будто тореадор перед быком, и посетителей подвинуло на метр на стульях вместе со столами. Впрочем, сдуло и все мои вопросы. Музыкальный магический инструмент, не успев разыграться, боязливо смолк, отказываясь мне помогать.

Кажется, я промахнулась, когда стреляла женскими чарами. Выбрала не тот калибр и не ту жертву, а отступать поздно. Зря я надеялась, что главарь расползется по стулу, очарованный своим идеалом, как другие мужчины рядом. Что я окручу его приемчиками, оттяну время и убегу.

Но, похоже, ловить собрались меня!

Верс подошел к сцене, шагнул на нее будто броском, встал напротив меня, оттесняя собой от всего мира. Сейчас арестует за запрещенный дар? И что тогда со мной будет?

Ничего, на мне заколка, а это значит, что есть шанс на спасение. Запутаю его окончательно в том, как же выглядит нарушитель, за которым он гонится.

– Господин Верс! Господин Верс, простите! – суетился позади главаря владелец ресторана. Судя по голосу, он готов был завыть от безнадеги не хуже волков из Дикого патруля.

Верс опустил тяжелый взгляд с моего лица на платье и снова взмахнул плащом. На мои плечи опустилась плотная ткань, холодом пройдясь по голым плечам. Его руки стянули ткань у меня на груди, и в нос ударил запах дикой мяты, исходящий от его кожи.

Значит, хотел меня прикрыть! 

Неужели бросил преследование преступницы и пошел следом за той, которая понравилась? Что-то мне не верится. Вдруг это его хитрый план?

Пока я здесь, то в шаткой безопасности. Но сможет ли заколка и мой голос настолько очаровать мужчин, что они вступятся за меня, если Верс надумает меня арестовать?

Я подняла взгляд и столкнулась с грозовыми глазами. Главарь уже защелкнул замки плаща на моей груди, но продолжал держать ткань руками и скользить взглядом от моих глаз к губам.

Что он сейчас видит? Блондинку? Брюнетку? Какого цвета его идеальные женские глаза? Какие губы – пухлые или нет?

“Страхолюдина!” – припомнила я его ядовитое обзывательство в мою сторону, и стало так обидно.  Эта красная нить, что обвивает широкое мужское запястье, ничего не понимает в мужчинах! Я никогда не буду с тем, кто смотрит только на внешнюю оболочку!