– Элен, почему вы не надели на такое важное событие парадный туалет? – очевидно, самообладание мадам было просто железным. Голос звучал мертвенно и ровно.

– Ваше королевское высочество, позвольте, я задам встречный вопрос?

Мадам была сбита с толку, но справилась быстро:

– Слушаю вас, Элен. И поверьте, мне действительно интересно, что вы скажете в свое оправдание.

– Что именно делает туалет королевы парадным, ваше высочество?

Последовала легкая, едва заметная пауза: королева соображала, что ответить и, почувствовав слабость своей позиции, ловко перевела тему:

– Вы не предложите мне стул, Элен?

– Охотно, ваше высочество, – я была довольна тем, что она вынуждена была спрашивать.

Каждый раз, когда она придет ко мне, она будет или стоять, или просить меня. Я кивнула замершим у моего плеча фрейлинам. И поскольку в комнате не было лакеев, миледи Лекорн лично подала королеве легкий стул. Свекровь удобно уселась напротив меня, неторопливо расправила складки платья и после этого заговорила:

– Элен, я обеспокоена вашим здоровьем. Мне кажется, вам стоит обратиться к лекарю и, вполне возможно, съездить помолиться по святым местам.

– Место любой матери рядом с сыном. Вы предлагаете мне взять с собой дофина? Или оставить маленького принца без матери? У меня складывается странное впечатление, ваше высочество, что вы недолюбливаете дофина, – лучшая защита – это нападение, поэтому я продолжила: – Ваш непростительный промах при наборе прислуги в опочивальню дофина, ваше желание отлучить ребенка от благотворного влияния матери – все это наводит меня на странные мысли.

Возможно, противники, с которыми раньше сражалась королева, были мощными фигурами в масштабах дворца. Вполне возможно, что мадам свекровь привыкла рулить и политикой, и мужчинами, и самим королем. Но, похоже, до сих пор никто из женщин не осмеливался ей перечить. Мысль о том, что ей возражает ничтожная слабовольная невестка, явно выбивала даму из колеи. Поняв, что сейчас она не сможет заставить меня отправиться поправлять здоровье, мадам отложила этот момент в собственных мыслях, собираясь позднее поговорить с сыном.

Не то, чтобы я была пророчицей, но эти мысли и желания очень отчетливо читались на ее лице. С одной стороны, мадам от рождения привыкла носить маску невозмутимости, с другой – я не была достойным противником в ее глазах, и сейчас именно это подводило ее. Она вернулась к прежней теме:

– Вы считаете мой свадебный подарок недостойным называться парадным платьем? – в ее голосе прорезался хорошо разыгрываемый гнев.

“Ну что ж, ваше высочество. В такие игры я тоже умею играть!”

– Вы считаете возможным обращаться ко мне, как к горничной? – я добавила немного нежности в свой голос и с улыбкой склонила голову к плечу, вопросительно глядя ей в глаза. – Вы не считаете нужным, ваше королевское высочество, обращаться ко мне с титулом?

В целом королева нарушила правила этикета лишь слегка. В конце-концов, это был частный визит, а не официальный. Однако я понимала, что чем чаще я буду напоминать свекрови о том, что королева в этой стране я, тем больше злости и раздражения вызову. Если раньше я для нее была неким досадным предметом, с которым не стоит считаться, то сейчас я прямо объявляла себя ее врагом .

Да, мне было страшно. Я недостаточно наивна, чтобы скидывать со счетов ее огромный опыт. Но если я заставлю королеву-мать не просто мелко пакостить и унижать меня в глазах придворных, а полноценно интриговать против, это привлечет ко мне внимание всего двора и со временем сделает меня заметной фигурой. Я не могу позволить себе метаться между придворными и, заглядывая в глаза, спрашивать: “А вы не желаете присоединиться к коалиции против королевы-матери?”. Сейчас за мной нет силы, но меня защищает мой титул и рождение сына. Однако я четко понимала, что с сегодняшнего дня мне придется опасаться как минимум отравления.