Раздраженный король щелкнул пальцами, и из самого конца процессии к нему бегом кинулся один из лакеев, таскавших за всей честной компанией всевозможные зонтики, пледы и опахала. Лакей привычно нагнулся, герцог Роган положил ему на спину свою папку, которую до этого крепко держал под мышкой, и подал моему мужу перо, держа на весу какой-то крошечный флакончик. Похоже, король был в ярости. Он подписал то, что требовал герцог, но потом выхватил у него из руки чернильницу – тот самый флакончик, и со злости хряпнул ее о каменные плиты дорожки.
Я наблюдала эту немую сцену и понимала, что мой муж позволяет себе такие выходки регулярно. Видно было, как стоящие за спиной придворные слегка пятились от своего повелителя, заранее предвкушая этот самый бросок. В результате чернила брызнули только на самого короля, лакея и алое платье Лисапетки. Герцог некоторое время стоял молча, пережидая вспышку раздражения яростно жестикулирующего повелителя. Потом коротко, с достоинством поклонился, поправил папку под мышкой и ушел. А его величество был вынужден прервать прогулку и вернулся во дворец не в лучшем расположении духа.
Между тем и прислуга, и фрейлины готовились к назначенному Дню Великой Благодарности. Я аккуратно расспрашивала мадам Вербент и поняла так, что в этот день посмотреть на венценосного младенца допускаются представители местных гильдий, купцы и военные – те, кто не обладал благородством рода. Их допускают в тронный зал, показывают им новорожденного дофина и гости, в порыве энтузиазма, одаривают ребенка и родителей всевозможными дорогими вещами.
– Из-за тревоги его величества о здоровье сына, в этот раз День Благодарности отложили почти на два месяца. Говорят, король даже осмелился спорить со своей матерью! Тянуть дальше становится просто неприлично, – неожиданно вмешалась в разговор мадам Менуаш и тут же испуганно добавила: – Простите мою оплошность, ваше величество! Я вмешалась так некстати…
– Нет-нет, мадам Менуаш, напротив: я благодарна вам за эти сведения, – немного подумав я добавила: – И буду благодарна впредь, если вы сочтете нужным поделится со мной.
Сама идея этого дня мне сильно не нравилась. Тащить новорожденного младенца в огромную толпу, позволять к нему подходить чужим, не всегда здоровым людям – не лучшая мысль. Впрочем, меня, как всегда, никто не спрашивал. Просто однажды вечером в моих покоях появился очередной лакей, который с поклоном сообщил:
– Ваше королевское величество, король, его королевское величество Ангердо Пятый приказал явиться вам в тронный зал завтра, после второй утренней молитвы для приема в честь Дня Великой Благодарности.
Мои фрейлины возбужденно зашептались, а больше всех оживилась мадам Лекорн. Она несколько раз громко хлопнула в ладоши, подзывая к себе горничных, и принялась командовать:
– Проверьте парадное платье королевы! Рузан, проследите, чтобы с утра завтрак подали пораньше, – обратилась она к одной из них. – Не забудьте проверить мантию!
На самом деле мои апартаменты были устроены довольно любопытным образом. К сожалению, я бывала еще не во всех комнатах и сейчас просто увидела хороший предлог посмотреть на гардеробную. Поэтому я встала с кресла, где до этого куталась в плед, и сообщила мадам Лекорн:
– Я хочу лично убедиться, что моя одежда в порядке.
Некоторое время старшая фрейлина растерянно возражала:
– Но ваше величество… Зачем же вам так утруждать себя! Вы же знаете, я строго слежу за прислугой!
Я заставила ее замолчать одним-единственным жестом руки: к этому времени миледи Лекорн уже успела несколько раз убедиться, что возражать мне не следует. Я пользовалась своей крошечной властью по полной: просто запрещала ей разговаривать до следующего дня. Дама бесилась и, возможно, ябедничала королеве-матери, но изменить что-либо пока была бессильна. Потому, заметив мой жест, мгновенно заткнулась. Я посмотрела на слегка растерянную горничную и приказала: