«Украинский голод 1928–1929 годов был третьим за 7 лет голодом в Советском Союзе, вызванным природными катаклизмами, он стал самой свирепой частью более обширного продовольственного кризиса, охватившего значительную часть страны. Ценовая политика не была единственной и основной причиной кризиса. Советский Союз оставался ничем не защищенным перед лицом природных катаклизмов, и при сравнении с Западом советские лидеры истолковали эту уязвимость как признак отсталости сельского хозяйства.

Для советского руководства голод на Украине оказался одним из важных доводов в пользу необходимости изменений советского сельского хозяйства» (Таугер 2001а, p. 169–170).

Коллективизация сельского хозяйства задумывалась, чтобы положить конец периодически повторяющемуся голоду, от которого веками страдали Россия и Украина. Проведение такой реформы привело бы к существенному повышению защищенности и уровня жизни крестьянства и, следовательно, всего населения. Ее цель состояла не в «обложении налогами», «эксплуатации» крестьян или принуждении деревни к уплате некой «дани». Напротив, в период между 1929–1939 годами советское правительство вложило десятки миллионов рублей в развитие сельского хозяйства.

«Основной целью было увеличение производства продовольствия путем внедрения того, что казалось самыми новыми и надежными методами того времени» (Таугер 2004, p. 70).

Сталин и большевики считали, что коллективизация – единственный путь к ускоренной модернизации сельского хозяйства, к прекращению использования трудозатратной и дорогой обработки частных наделов, зачастую расположенных на небольших разрозненных полосках земли, и превращению сельских хозяйств в крупномасштабные предприятия. Образцом для совхозов (советских хозяйств) послужили существовавшие на Западе агроиндустриальные высокомеханизированные американские фермы. Как способ эксплуатации или «воссоздания крепостного права» и тем более как способ умерщвления людей или геноцида коллективизация не рассматривалась.

Иногда крестьяне протестовали. В соответствии с отчетом ОГПУ за март 1931 года, подготовленным в самый разгар коллективизации, свое несогласие выражали около 5 % крестьян. Что означает, что подавляющее большинство крестьян в протестах не участвовало. Значительное число протестов проходило мирно: в отчетах ОГПУ говорится, что прибегать к силе приходилось менее чем в 2 % случаев. Многие крестьяне активно поддерживали коллективизацию. Их число возросло, когда местные активисты оказались в достаточной мере опытными и чуткими, чтобы терпеливо разъяснить крестьянам цели коллективизации. Некоторые крестьяне «стихийно создавали колхозы и объединяли свои поля» (Таугер 2004, p. 75).

Таугер отмечает:

«Режим проводил коллективизацию насильственно, жестоко и без соответствующей оценки или беспокойства за ее разрушительные последствия» (Таугер 2004, p. 88).

Тем не менее ученый далее утверждает:

«Коллективизация стала программой достижения очевидно необходимой цели – увеличить производство продовольствия в изможденной голодом стране, – и она была достигнута после несомненно успешного эксперимента по созданию совхозов и при значительных капиталовложениях со стороны государства» (Таугер 2004, p. 88).

Многие историки утверждают, будто сопротивление коллективизации и даже восстания крестьян получили широкое распространение, и коллективизация, таким образом, стала первопричиной «голода и неурожая». Как полагает Таугер, факты говорят об ином: