Вскорости впереди по курсу показалась дорожная насыпь. Здесь низина, так что в избежание болота на проезжей части дорожникам пришлось делать отсыпку около двух метров высотой. Заорала благим матом собака, она уже на насыпи. Мурка поняла, что лучше идти впереди, иначе можно не успеть матерью стать, прибьет ведь зверюга хозяин, тем более, сегодня он дюже злой, как Герасим!

Вылез на дорогу. Собака кричит на другую сторону, на убегающею медвежью мать и двух махоньких медвежат. Детки наворачивают, как могут, мамка трусит сзади. Странным показалось это бегство, страха у зверя мало, детки-медведки собаки испугались. Мурка гавкает, на хозяина посматривает, мол, бежать за зверьми, а может не надо? Сука ты, а не собака, на этот раз тебе тварь белая повезло, ты вперёд заметила!

Осмотрелся, да, высоковато вылез, точней далековато, до поля больше километра на запад. Выскочил именно на то место, где на заболоченной дороги шесть лет тому назад стоял балок, две ночи жил в балке, таскал охотничий скарб на правый берег Найбы.

***

**********

Взглядом, проводив медвежье семейство, пошёл по дороге на запад. Опять тот же вопрос задаёт сам себе, зачем сделал бестолковый крюк? Ноги не отвалились, не зря крюк сделал, посмотрел на косолапое семейство. Данное зрелища редко увидишь. Можно десяток лет покуролесить по тайге, ни разу не взглянув на медвежье семейство. Кстати, такое видел впервые.

Одного медведя на тропе оказалось мало. В течение получаса увидеть четырёх мишек не каждому дано, радоваться надо. Он и радуется, взбодрился конкретно, сон как рукой сняло. Шагает по дороги свеженький, бодренький, как будто всю ночь спал на мягком и в тепле.

Дорога вышла на северо-восточную границу поля. Открылась панорама не приятная глазу. На месте гаража перекореженное, перерытое поле с остатками забора с колючей проволокой, кучей огромных железяк; станины от трелевочных тракторов, прицепы без колёс, отвалы бульдозеров, сотни тонн чёрного металла, брошенного, ненужного. В России к чёрному металлу такое же отношение, как и к лесу, кругом валяется. Уже пять лет как хозяйство стало не народным, сдвигов совершенно не каких, наоборот, к госимуществу стали относиться намного хуже, безответственней.

На месте дизельной станции тоже помойка не слабая. На месте бывшей столовой, в канаве, огромная натуральная помойка, с горой консервных банок, прочего мусора из под продуктовых упаковок. За каких-то, два года красивое место превратили в чушарник. Свинячить на природе это святей халявы. Природа мать, а мать от своих детей всё стерпит, каждый в душе думает именно так, даже не зная об этом, потому что это в генах, пожрать и в метре нагадить.

Наступит лето, трава весь бардак спрячет, потом снег спрячет. Россияне любят зиму, потому что она бардак здорово прячет, кругом становится ровно и чисто. Порядок – это фактически красота, она не чужда не кому, русский человек наводит порядок из под палки, для показухи, пальнуть в глаза, втереть очки.

Городок лесорубов за пять лет фактически не изменился. Балки стоят также, только отсутствуют два балка шоферов, балок пихтоварщиков, вагончик кухни и всё деревянное. Нет не одной дощатой постройки; столовой, котельной, дизельной, клуба. Как корова языком слизала. Странные, не понятные дела здесь творятся. Как так, постройки с досок разобрали и увезли, а два десятка дорогущих финских балков оставили? И отечественные балки не дешевые. Здесь что-то не так!

На южной границы городка, как раз напротив западной улицы, которая идёт между финскими и отечественными, балками, горит костёр. Мужик возле костра делами занимается. Поглядывает на приближающегося человека, старается подманить Мурку. Нашёл дурочку, собака крутится у костра, к человеку не подходит и не подойдёт.