В одном из своих интервью («Московские новости», 18.04.2000) Штейн рассказал, что документы о происхождении деда Ленина, Александра Дмитриевича Бланка, были обнаружены в ленинградском ЦГИАСССР где-то в 1965 г. Первым их нашел внештатный старший научный сотрудник Музея истории Ленинграда Александр Григорьевич Петров. И сообщил о своей находке писательнице Мариэтте Сергеевне Шагинян. «Я же работал совершенно самостоятельно над темой о жизни и деятельности Бланка, – рассказывает Штейн, – и обнаружил эти документы 3 февраля 1965 года в фондах Медико-хирургической академии. Они свидетельствовали, что Александр Дмитриевич Бланк, дед Владимира Ильича, и Дмитрий Дмитриевич Бланк в мае 1820 года приехали в Петербург для поступления в академию и в июле 1820 года перешли из иудаизма в православие. Инициаторами крещения братьев Бланк были их отец Мойша Ицкович (принял православие 1 января 1835 года, стал именоваться Дмитрием Ивановичем) и сенатор Дмитрий Осипович Баранов, который в апреле-мае 1820 года был с ревизией в Волынской губернии, встречался с Мойшей Бланком и беседовал с ним о судьбе его детей. До крещения братьев Бланк звали Дмитрия – Абелем, а Александра – Израилем. В деле о зачислении братьев Бланк в Медико-хирургическую академию я сразу нашел указание на то, что они были крещены в Сампсониевском соборе Петербурга. В архиве Ленинградской области в фондах Сампсониевского собора я обнаружил документы, которые свидетельствовали о переходе братьев Бланк из иудаизма в православие. Но это были последние документы о братьях Бланках, которые мне удалось увидеть в 1965 году. В это же время мне пришел ответ из Житомира, в котором говорилось, что в их архиве имеются документы о Мойше Ицковиче Бланке, его сыновьях Абеле и Израиле и задавался вопрос: действительно ли о предках Ленина они нашли документы? Я ответил положительно, и тогда директор житомирского архива Давид Шмин пошел в обком и сообщил о находке в архиве. Немедленно Шмин и Евгения Шехтман (обнаружившая в архиве крамольные документы) были сняты с работы. Шагинян, которой сообщил о своей находке упомянутый выше А. Петров, приехала в Ленинград и сделала фотокопии с документов. А потом обратилась в ЦК за разрешением их опубликовать. ЦК категорически запретил, я был вызван в Ленинградский обком, где этими исследованиями запретили заниматься и мне. То же самое сказали А. Петрову. Документы были изъяты. В том числе из личного архива Шагинян после ее смерти. И только через 20 лет я вновь вернулся к исследованиям о предках Ленина. После погромов 1965 года в ленинградских и житомирских архивах по Москве и Ленинграду стали ходить разговоры о наших исследованиях. Кроме того, я выкинул “хулиганский” поступок: послал статью в “Медицинскую газету” (А. Бланк был врачом), в которой рассказал о своих находках. Мне сообщили, что статья не представляет интереса и потому не будет напечатана. Я понимал, что, посылая статью в газету, автоматически увеличиваю число лиц, знающих о происхождении Бланка. О находке я сообщил и Илье Эренбургу. Он меня поблагодарил за доверие и пожелал успехов. Спустя некоторое время при встрече с автором книги “Мать Ленина” Рахилью Ковнатор, которая лично знала членов семьи Ульяновых, я выяснил, что сестры Ульяновы говорили о еврейском происхождении Бланка в 1920-е гг. Лишь в 1992 году в журнале “Отечественные архивы” были опубликованы два письма А. И. Ульяновой-Елизаровой Сталину о том, что в конце 1924 года в материалах ленинградского отделения Центрархива обнаружены документы о еврейском происхождении Бланка. В связи с ростом антисемитизма в СССР, в том числе и среди коммунистов, Анна Ильинична просила Сталина разрешить ей опубликовать эти документы. Сталин категорически запретил это делать. Документы были увезены Анной Ильиничной в Москву и сданы в Институт Ленина, там они и сейчас. Кстати, так и не опубликованы.