Одновременно с этим пугз отдавал команды через терминал на своем поясе, оживляя спрятанный в поле обломков «Ключ». Кораблик пугзу было жалко до слез. Ведь он каждый болтик, каждую заклепку на нем изготовил собственными щупальцами. Но пугзу приходилось выбирать – или он или кораблик. Рыжик рассчитал его курс и скорость до метра. Набирая ход, «Ключ» устремился к станции.

И получилось у пугза довольно точно и красочно. Фрегат медленно разгоняясь отваливал от станции. И тут у него ожила радиостанция. Автопереводчики обычно справлялись с любыми языками сектора Отау, но сейчас из динамика раздавались непонятные щелчки и потрескивания. Но Рыжик и так догадался, что требовало командование ширедов – объяснить, что на станции происходит и куда вдруг намылился фрегат. Можно было попытаться отмолчаться. А можно сделать так, чтобы командованию стало резко не до фрегата в самоволке. Рыжик пошел вторым путем.

Миниатюрный «Ключик» врубился в борт станции. И тут же, по запущенной Рыжиком программе, его фетуциевый реактор ушел в перегрузку. Фетуция в нем была крупинка, но невыносимый для зрения, ярчайший белый шар взрыва поглотил всю космостанцию целиком.

– Положительно, – оценил старания пугза и пиротехническое шоу механид. Гневные щелки в рации сразу затихли. Одним из последствий фетуциевого взрыва являлось жесткое излучение на корню глушившее всякую связь. Теперь запросов от ширедов можно было не опасаться и то, что убегающий от станции фрегат отмалчивался тоже не должно было их насторожить. К месту гибели станции слетались истребители ширедов, однако они не обращали внимания на устремившийся к границам системы фрегат. Потеря командной цепочки для любой военизированной организации тихий ужас и кошмар. Но это счастье не могло продолжаться вечно – излучение рванувшего осколка ядра звезды потихоньку снижалось, еще немного и связь между кораблями бы восстановилась. Грозное щелканые раздалось в рации снова, когда фрегат уже готовился совершить переход. Рыжик включил видеоряд принимаемого вызова. Щупальца у ширеда начали завиваться в кольца, когда он увидел в рубке фрегата пугза и механида. От удивления и возмущения он выдал трель щелчков со скоростью пулемета!

Пугз же вздыбил шерсть как боевой кот и выдал ширеду прямо в лицо:

– Не стрекочи, засранец, – пугз произнес «заср-р-р-ранец» копируя Семеновича, – мы еще вернемся, и ты мне ответишь за братьев и сестер!

Выдать новую тираду ширед не успел – фрегат ушел в прыжок. Пугзу вдруг захотелось, чтобы злые ширеды за ним последовали. Григорий Семенович уже успел подготовить Викторию к обороне. Заявись ширеды хоть на флагмане, их бы ожидал теплый прием. И гадские осьминоги ответили бы за ужас, который они натворили в Лиироно!

Мечтам его не суждено было сбыться. Фрегат в Виктории вышел из перехода один. Видимо ширеды решили не рисковать. Зато Рыжик оказывается рисковал конкретно – прямо перед носом фрегата разорвалась торпеда. Да так близко что заставила засиять его щиты в передней полусфере. Нервное поведение защитников было объяснимо, министерство обороны ожидало вторжения и недвусмысленно намекало неизвестном кораблю, что ему следует немедленно застопорить двигатели. И вообще вести себя как можно более прилично.

– Это мы! Мы вернулись! Не стреляйте! – завопил пугз, надеясь, что система автоперевода связи в порядке и на то, что ширеды для общения между собой использовали неизвестный ей язык.

– Мы… это кто? – ласково поинтересовался в эфире Семенович.

– Мы это Рыжик и Первый!